Взятка
Шрифт:
Они сказали, что это было связано с пиратством, длиной альбома, тенденциях рынка, последовательности и бла-бла-бла. Я снова начала улыбаться и махать рукой.
Пока все не утонуло в реке крови.
Мои ноги внезапно подкосились, головокружение в голове распространилось на конечности. У меня дрожали руки. Я оглядела улицу в поисках места, где можно присесть, и поникла, когда заметила парк в конце квартала.
Я глубоко вздохнула, проверила пустую улицу на наличие машин и направилась к ровному месту на дальнем конце бейсбольного поля, рухнув на траву. Кроме
Стук моего сердца начал затихать по мере того, как я дышала. Возможно, бежать так далеко, а потом идти пешком в течение часа было ошибкой. Может быть, я накрутила себя вопросами, на которые сегодня не нужно было отвечать.
Или, может быть, это был способ моего тела сказать мне перестать бежать — фигурально выражаясь.
После серии успокаивающих вдохов сила вернулась к моим ногам. Туман у меня в голове рассеялся, и пульс перестал учащенно биться. Мои пальцы были тверды, когда я вцепилась в пучки травы по бокам от себя.
Завтрашний день ознаменовался одной неделей в Каламити. Никто могла бы подождать еще неделю. Еще месяц. Черт возьми, она могла бы подождать год.
Может быть, та жизнь, которую я знала, закончилась. Может быть, это и не так. Но сейчас единственное, чего я хотела, — это позволить солнечным лучам согреть мое лицо.
У меня на носу появилось бы больше веснушек, если бы я делала это каждый день. Джейд Морган нравились ее веснушки. Впрочем, как и Люси Росс. Пока не было необходимости выбирать, каким человеком я хочу быть. Поскольку Дюк был здесь единственным человеком, который знал, кто я такая, у меня было время — благодаря ста тысячам долларов.
Зачем Дюк взял эти деньги?
Из всех вопросов, которые я задавала себе этим утром, это был тот, на который я действительно хотела узнать ответ.
Моя влюбленность в него росла с каждой нашей встречей. Как я ни старалась бороться с этим, этот мужчина был милым. Последние четыре дня я провела, размышляя о его визите и о том, что он рассказал мне о той автомобильной аварии.
Вероятно, он видел что-то ужасное. Вероятно, он прошел через ад. И все же он догадался принести ужин. И больше всего он беспокоился о своем заместителе. Он ушел с моего крыльца после адского дня и вместо того, чтобы вернуться домой, пошел проведать члена своей команды.
Дюк Эванс был хорошим человеком.
За исключением того факта, что он взял мою чертову взятку.
Тепло на моем лице исчезло, когда появилась тень. Я приоткрыла глаза, ожидая увидеть скопление облаков, закрывающих солнце. Вместо этого надо мной возвышался мужчина с бейсбольной битой на плече. С ручки свисала перчатка.
— Доброе утро, — сказал Дюк.
Боже, этот голос. Умел ли он петь? Потому что, если бы он мог исполнить даже посредственную мелодию, мне было бы совершенно наплевать на его слегка искривленные моральные устои. Нет. Ни. Сколь. Ко.
— Доброе утро. — Я заставила себя сесть,
— Решила рискнуть показаться на людях, а?
— Откуда я знала, что ты меня заметишь?
Улыбка расплылась по его красивому лицу.
— Не смог устоять.
Этим утром он побрился. На его коже не было щетины, и я поглубже зарылась руками в траву, чтобы не поддаться искушению провести кончиками пальцев по этой сильной линии подбородка.
— Не работаешь сегодня? — спросила я. Сегодня была пятница, верно? Дни слились воедино.
— Выходной. Летом у меня здесь встреча каждую пятницу утром.
Мои глаза остановились на бите.
— Встреча значит, да?
Он встал и протянул руку, чтобы помочь мне подняться на ноги.
Моя ладонь скользнула по его ладони, и его пальцы обхватили мою руку, захватывая ее в свои. Его кожа была теплой и шершавой. Его рука была намного больше моей. Все ли в Дюке было большим?
Я подавила стон от абсурдности этого вопроса, но не могла выбросить из головы мысль о его пенисе. Серьезно, Джейд? Люси уже целую вечность не задумывалась о мужском достоинстве.
— Ты в порядке? — спросил Дюк.
— Да, — солгала я, не позволяя своему взгляду скользнуть по его джинсам, пока он поднимал меня на ноги.
Я скрыла румянец на щеках, прижав лицо к ногам и стряхивая траву со своих леггинсов.
— Бейсбол, да? Я бы приняла тебя за футболиста.
Когда Дюк не ответил, я подняла глаза.
Эти голубые глаза были прикованы к моей заднице, именно там, где только что были мои руки.
Я подавила улыбку.
— Дюк.
Он моргнул, отводя глаза, затем прочистил горло, глядя куда угодно, только не на меня.
— Бейсбол и футбол. Оба эти вида спорта мне нравятся. Э-э, чем ты сегодня занимаешься?
— Поскольку в эти дни у меня нет назначенных встреч, я вышла на пробежку и решила побродить по городу. — Я оглядела пустынный парк по периметру в поисках уличного указателя. — Честно говоря, я не совсем уверена, где нахожусь.
— Первая улица находится примерно в двенадцати кварталах в ту сторону. — Дюк указал прямо перед собой.
Я действительно заблудилась. Потому что предположила бы, что она находится позади нас.
— Ты не работаешь по пятницам.
— Нет. К одному из моих заместителей в субботу приезжают дети, и ему нужно провести с ними время. Вместо того чтобы приглашать кого-то еще на каждые выходные, я просто сам работаю по субботам.
Вот он снова был тем хорошим парнем, из-за чего мне было трудно оставаться раздраженной из-за того, что он взял мою взятку. Возможно, мои стандарты были слишком высоки.
Даже мой отец не был лишен недостатков. Папа всегда оставлял сиденье унитаза поднятым. Он сводил мою мать с ума тем, что никогда не убирал свою кружку с утренним кофе. Он любил препираться с мамой, хотя я могла пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз я видела, как мои родители по-настоящему ссорились. Их споры, как правило, были очаровательными, добродушное поддразнивание, сдобренное юмором.