Взятка
Шрифт:
Возможно, Дюк возьмет эти деньги, чтобы оплатить медицинские счета больного родителя. Возможно, он планирует крупное благотворительное пожертвование. Неужели я действительно собиралась позволить этой взятке нарушить сделку?
У меня на кончике языка вертелся вопрос, зачем ему нужны деньги. Я открыла рот и… струсила.
— Сегодня будет бейсбольный матч?
— Нет. Просто пришел потренировать отбивать мяч.
— Ты тренер? — спросила я.
— Что-то в этом роде.
— Мне нравится бейсбол, — сказала я, шагая рядом с ним, когда мы шли к домашней площадке. —
— Сколько тебе было лет?
— Когда я начала петь? Десять. По крайней мере, тогда я делала это за какую-то компенсацию. И в нее были включены билеты на бейсбол. Но я пела на концертах и мероприятиях задолго до этого. Моя мама обычно говорила, что я начала сочинять песни, как только научилась говорить.
— Как ты попала с бейсбольных полей на «Гранд Ол Опри» (прим. ред.: Гранд Ол Опри — одна из старейших американских радиопередач в формате концерта в прямом эфире с участием звёзд кантри, существующая с 1925 года)?
— Удача.
— Удача? Я на это не куплюсь. Я слышал твою музыку. Я думаю, что «талант» было бы более подходящим словом.
Я улыбнулась, глядя себе под ноги, пока мы шли. Я завоевала почти все возможные награды для певицы кантри-музыки, но от комплимента Дюка у меня мурашки побежали по коже.
— Спасибо.
— Почему ты сказала «удача»?
— Потому что так и было. В выпускном классе я заключила сделку со своими родителями. Я собиралась взять годичный перерыв между старшей школой и колледжем, чтобы попробовать себя в музыке. Если это сработает, отлично. Если нет, я бы получила диплом по бизнесу, чтобы мне было на что опереться.
Они хотели, чтобы я осталась дома и жила с ними, чтобы сэкономить немного денег. Я согласилась, потому что, помимо Эверли, мои родители были моими лучшими друзьями, и я хотела провести это время с ними, прежде чем отправиться в мир самостоятельно.
Если бы только у нас было это время. Насколько по-другому сложилась бы моя жизнь? Я бы не попала в беду, это точно. В ту минуту, когда она случилась бы, мои родители забрали бы меня из Нэшвилла и привезли домой.
— Я жила дома, работала администратором в тренажерном зале, писала музыку и записывала демозаписи, — сказала я Дюку. — Все, что я написала, я выложила на Ютуб. Я не стала популярной, как Джастин Бибер или Шон Мендес, но я привлекла внимание продюсера. Короче говоря, Скотт возглавляет АиР — подразделение «Сансаунд» — они занимаются поиском талантов, художественным развитием и дизайном альбомов. Он нашел мои видео и привел меня на лейбл. Как говорится, подписывать контракт никогда не рано, и я это сделала в девятнадцать лет. Тогда он, по сути, поставил мою карьеру на карту.
Скотт Беркуест был моим героем. Он был рядом со мной в худшие моменты моей жизни. Он был за кулисами, хлопал и подбадривал во время самых лучших. Он отстаивал мое авторство песен и мое пение.
А потом он предал меня.
Теперь Скотт был для меня все равно что мертв.
— Ты еще не
— Нет. — Я скучала по желанию петь и писать, и задавалась вопросом, вернется ли когда-нибудь моя любовь к музыке. Но прямо сейчас я не скучала по той жизни.
Слишком многое произошло.
Слишком многое изменилось.
— Ты довольно откровенна сегодня утром, — поддразнил меня Дюк.
Я рассмеялась.
— Это все эндорфины. Они привели меня в разговорчивое настроение. — Они и те вопросы, что он задавал были безопасными.
Когда мы добрались до сетчатого барьера за домашней площадкой, Дюк положил биту и перчатку, а затем уделил мне все свое внимание.
— Мне любопытно.
— Да, я знаю.
Он усмехнулся.
— Люси Росс — твое настоящее имя? Или это сценический псевдоним?
— Почему ты спрашиваешь? Собираешься меня разыскать?
— Может быть, я уже это сделал.
Я покачала головой.
— Нет, ты этого не сделал.
— Откуда ты знаешь?
Потому что, если бы он разыскал меня, если бы он позвонил в полицейское управление Нэшвилла, его вопросы были бы совершенно другими.
— Давай назовем это предчувствием. Полицейские верят в интуицию, верно?
— Верим.
— Какое у тебя предчувствие на мой счет?
— Что Люси Росс — твое настоящее имя.
— Динь, динь, динь. — Я улыбнулась. — Ты прав. Я подумывала о сценическом псевдониме, но поскольку я добилась некоторого успеха на Ютубе под своим настоящим именем, звукозаписывающий лейбл не хотел, чтобы я его меняла.
И после того, как мои родители умерли, это стало способом почтить их память. Я взяла их фамилию и сделала ее известной по всему миру. Маме особенно хотелось бы увидеть мое имя в огнях. Согласно ее рассказу, на протяжении всей беременности она боролась с отцом за имя Люси. Папа хотел назвать меня Роуз Росс, и, слава богу, он изменил свое мнение после того, как двадцать один час наблюдал за родами мамы.
В каком-то смысле я была благодарна Дюку за то, что он остановил меня на прошлой неделе. Было приятно, что кто-то в Каламити знает мое настоящее имя, и он, казалось, предпочитал его Джейд.
— Что ж, спасибо, что указал мне направление. — Я помахала рукой. — Я оставлю тебя с твоей встречей.
— Теперь, когда ты отважилась выйти на улицы Каламити, должен ли я ожидать, что буду чаще видеть тебя в городе? — спросил Дюк.
— Возможно. — Хотя, несомненно, безопаснее было оставаться в фермерском доме. — Пока.
Он поднял руку, чтобы помахать, когда я отошла. Мне было трудно отвернуться от беззаботной улыбки на его лице.
Сегодня я выложила гораздо больше личной информации, чем планировала, но с Дюком было так легко разговаривать. Удивительно, но это так, и не только потому, что я была одинока — точно так же было и в Йеллоустоуне. Просто в нем было что-то такое, от чего я чувствовала себя в безопасности. Реальной. Честной.
Так почему же он взял эту взятку? Насколько я могла судить, это было так не в его характере. Любопытство взяло надо мной верх, и я резко обернулась.