We began it all
Шрифт:
Норман должен бы ощущать какую-то вину, он ведь отказал ей в помощи, так? но единственное реальное чувство сейчас – это отсутствие сожалений. Просто… одной проблемой становится меньше.
И его руки чисты.
========== Norman: Divine becomes absolutely empty (2/4) ==========
хХхХх
– Жаль твою подругу, – тепло произносит мама, присаживаясь на край его постели вечером того дня, когда новость о кончине Эммы достигает их ушей. Норман слышал, что тело было практически нетронутым, девушку просто оглушили ударом по голове, и затем это привело к смерти; Норман читал послание и знает, что неизвестный мог бы сделать с ней, так что, можно сказать, Дикоди ещё повезло. Она совсем не мучилась, и
Но, тем не менее, он кивает матери согласно, и даже позволяет влаге собраться в уголках его глаз.
– О, милый! – восклицает Норма сочувственно и, буквально подхватывая сына за плечи, поднимает его с подушки и прижимает к себе. – Бедненький мой мальчик! Потерять очередного друга… как ты держишься, родной?
– У меня всё наладится, мама, – обещает Норман с театральной храбростью в дрожащем голосе. – Не переживай за меня, пожалуйста.
Она сжимает его крепче, и он позволяет себе расплакаться, спрятав лицо у неё на груди. Норма баюкает его и успокаивает, пока Норман не утихает. Мама остаётся с ним на ночь, на случай кошмаров. Всё идеально.
хХхХх
А потом Дилан, как побитая дворняжка, виновато поджимая хвост, возвращается домой.
хХхХх
Поначалу он сосредоточенно пытается втиснуться в их налаженную рутину, прямо и без уловок силясь достучаться до чего-то в маме, вызвать её на какой-то разговор, добиться некоей реакции. Но всё, чего он добивается, это абсолютного равнодушия в ответ.
Мама не тяготится его присутствием, не спорит с ним, не затевает скандалов, как можно было бы ожидать раньше. Теперь, она просто и естественно игнорирует старшего сына, как если бы тот был пустым местом. Чем больше дней подобного отношения проходит, тем более безнадежным, унылым и бледным становится Дилан, словно действительно сливается с пустотой. Норману забавно происходящее, хотя с виду он даже бровью не ведёт.
Но это же, в самом деле, до колик смешно: раньше Дилан постоянно был недоволен мамиными мелкими претензиями и вечными пререканиями с его мнением; нынче же, сдаётся, он душу бы продал за то, чтобы вернуть всё это, замещая убийственное молчание.
Хотя. Во всём, что обозревает Норман дома, тут есть, о чём подумать. Так что, Норман складывает имеющиеся у него в голове данные, пытаясь вывести результат. И не придушить брата среди ночи подушкой. Обе задачи по разным причинам трудны, но, если приложить усилия… нет ничего невозможного, разве нет?
А в процессе, Норман просто старается, сколько получается, со всей ненавязчивостью, не оставлять маму и Дилана наедине. Это кажется важным.
хХхХх
В школе постепенно стихают разговоры о так и не раскрытом пока убийстве Дикоди. С каждым днём, о ней вспоминают всё меньше и меньше, следовательно, и о Нормане тоже. Это огромное облегчение.
– Кое-кто поговаривал тут, будто ты приложил к этому руку. – Словно промежду делом, заявляет кто-то над ухом Нормана, пока тот в одиночестве в сторонке поглощает свой ланч во время перерыва. Норман не вздрагивает, просто оборачивается и поднимает голову на незнакомца. Это мальчик из его параллели – он перевёлся, может, месяца три назад всего, но никто уже больше не называл его новеньким. Его вообще мало как называли – потому что никто не имел в нём никакого интереса, ни ученики, ни учителя.
Норман глядит на подошедшего снизу вверх, пережёвывая свой сэндвич, и раздумывает.
– Эй, я не говорил, будто верю этим россказням, – весело пожимает плечами второй юноша, словно Норман вменил ему это, а затем он кивает на сидение рядом с Норманом. – Не возражаешь, если я присоединюсь? К слову, я Алекс, если ты не помнишь.
– Мм, – кивает тот невыразительно, и бывший новенький тут же подсаживается. – Я, эм, я Норман. Бэйтс. Привет.
– Привет! – улыбается Алекс
Всем нужны друзья, простой такой факт. Это то, как существуют нормальные люди. И если Норман хочет сойти за своего, ему нужно соответствовать. Поддерживать в надлежащем виде красочный фасад.
Стало быть – окей. Алекс сойдёт.
хХхХх
Субботнее утро. Они вдвоём завтракают в приятной тишине, окружённые запахом свежей выпечки и теплом. Норман улыбается маме через стол, та посылает ему ответную улыбку, прежде чем, отхлебнув немного чая, заговорить повседневным тоном:
– Насчёт того мальчика, о котором ты рассказывал в последнее время. Алекс Уэст, не так ли? – Норман с внутренней настороженностью кивает, и Норма, не замечая его лёгкой напряжённости, улыбается шире. – Я не отказалась бы познакомиться с ним лично. Что ты думаешь? Возможно, ты мог бы пригласить его как-нибудь к нам в гости, а? Скажем, я испекла бы пирожных, вы, мальчишки, поиграли бы в какие-нибудь настольные игры, позанимались бы уроками, посмотрели фильм. Как тебе?
Норман раздумывает над надлежащим ответом, когда в столовой к ним присоединяется Дилан. У него, как всегда в последнее время, потрёпанный вид, судя по всему, вчера он опять напивался, но сейчас уже привёл себя в относительный порядок и, присаживаясь за стол по правую руку от Нормы, старается выглядеть обыкновенно.
Женщина чуть-чуть поворачивает голову в его сторону, и в глазах Дилана как-то совершенно нелепо загорается почти не скрываемая надежда. Норману хочется бросить в брата недоеденной булочкой, так глупо тот выглядит со стороны. Но затем, когда всего через секунду мама снова сосредотачивает всё своё внимание на младшем сыне, и лицо Дилана словно теряет всякую насыщенность красок, Норман успокаивается и, потянувшись за салфеткой, отвечает, продолжая разговор, как если бы Дилана всё ещё не было в комнате:
– Я не знаю, если Алекс захочет, почему бы нет? Я спрошу его в понедельник в школе, хорошо?
– Чудесно, дорогой, спасибо, – радостно улыбается мама. – Держи меня в курсе, чтобы я подготовила лакомства для нашего гостя.
– Обязательно, – обещает Норман добродушно.
Дилан покидает столовую, не съев ни крошки.
хХхХх
Субботнее утро. Несколько позже завтрака, мама проводит в туалете полчаса, расставаясь с ранее съеденным. Норман, как бы тривиально ни звучало, очень бережно придерживает её белокурые волосы, гладит её по спине, силясь облегчить спазмы, подаёт чистые влажные полотенца в нужные моменты.
Когда рвотные позывы, наконец, сходят на нет, мать и сын сидят вместе на полу в уборной, соприкасаясь ногами, глядя друг на друга; Норман встревожен, а Норма поджимает бледные губы в извиняющейся улыбке.
– Должно быть, молоко в чай добавила несвежее, – говорит она, и Норман кивает.
хХхХх
Субботнее утро. Норме понемногу становится лучше, и вскоре, за обычной рутиной дома и в мотеле, её небольшое отравление просроченным молоком забывается.
хХхХх
Согласно данному слову, Норман честно пытается спросить Алекса, не захочет ли он навестить его на днях. Как только он заводит разговор с новым другом на перемене, совершенно некстати вмешивается Ричард с прихвостнями. Они не переходят к рукоприкладству, но и словесной грязи, вылитой на оппонента, хватает за глаза. Норман молча сжимает зубы до неслышного скрежета, и считает до ста, потом ещё раз до ста, и ещё, прежде чем Ричард, наконец, решает, что достаточно поиздевался над «соперником» и, сопровождаемый довольным гоготом своих друзей, оставляет Нормана.