Wolf's mint

Лионкурт Алира

Делая глоток за глотком, Пересмешник опустошил бокал, пытаясь успокоиться и убеждая себя в том, что это все пройдет, как проходило и раньше. Вот только в этот раз горечь и разочарование прочно засели глубоко внутри, не отпуская и не давая спокойно вздохнуть. Бейлиш чувствовал себя уставшим. Впервые за долгие годы он чувствовал, как очередная победа обернулась для него тяжким грузом. Он пытался убедить себя в том, что все уладится. Но усталость и разочарование не желали покидать его воспаленного мозга.

Едва сдерживаясь, чтобы не запустить пустым бокалом в стену, Мизинец приказал слугам наполнить бадью. И уже через полчаса, с наслаждением погружаясь в воду, приятно

обжигавшую кожу, и прихватив с собой вновь наполненный бокал, он на какое-то мгновение отвлекся от завладевших им мыслей. Вот только, похоже, сегодня явно был не его день. Делая очередной глоток вина, мужчина поймал себя на том, что из головы не выходит бастард, так внезапно ставший Хранителем Севера. Недовольно морщась от того, что никак не может избавиться от мыслей о Сноу, посещавших его в последнее время все чаще, Пересмешник припомнил слова Неда Старка о том, что он никогда не изменял Кейтилин. И как бы Лорд Харренхолла не относился к тому, кто занял место рядом с его любимой женщиной, он вынужден был признать, что Эддгард Старк никогда не врал, как практически все из рода Старков. Но тогда в появлении на свет Джона было не все так чисто, как рассказывали в этой семье.

В какой-то момент, Петир пожалел о том, что не взял с собой своих девочек, хотя, пожалуй, сейчас и они не смогли бы до конца отвлечь его, позволив лишь снять физическое напряжение.

Внезапно плавный ход его мыслей был прерван негромким стуком в дверь. Едва заметно поморщившись и одним глотком допив остатки вина, Бейлиш уже собирался послать ночного гостя куда подальше. Но мысль о том, что этим гостем мог быть один из его людей, остановила Лорда, оставляя уже готовые сорваться с языка слова, так и не высказанными.

Неспешно поднимаясь из воды, Пересмешник отставил бокал на столик, натянул штаны и накинул халат. Скрепляя его полы застежкой так, чтобы не было видно уродливого шрама, оставшегося на память после того, как он много лет назад, будучи еще наивным мальчишкой, впервые рискнул признаться в любви, бесшумно двинулся к двери. Распахивая ее перед поздним гостем, мужчина застыл, выгнув бровь. Последней, кого он ожидал увидеть посреди ночи у своих покоев, была Санса, выглядящая, будто полуночная фантазия.

Молча смотря на девушку, одетую в простое шерстяное платье, поверх которого накинут плащ, с распущенными огненно-рыжими волосами, плавно спадавшими на плечи из-под наброшенного на голову капюшона, Мизинец невольно моргнул, словно сомневаясь в том, что она не была плодом его воображения, затуманенного отчасти вином, отчасти остатками горечи. Но тут же взяв себя в руки, не произнося ни единого слова, отступил назад, пропуская рыжеволосую в свои покои.

Плотно прикрывая дверь за вошедшей гостьей мужчина, бесшумно ступая по раскинутой на полу толстой шкуре, медленно подошел к столику, чтобы наполнить бокал. Он едва не засмеялся, оценивая происходящее. Волчица пришла к нему посреди ночи. Леди так не поступают… впрочем, ей теперь вряд ли было дело до того, что следует делать Леди, а что нет. Она испытала достаточно, чтобы иметь право поступать так, как желает. Его Пташка, превратившаяся в озлобленную, недоверчивую Волчицу.

Делая глоток, а затем еще один, Пересмешник отставил бокал на стол лишь, когда он наполовину опустел, прекрасно понимая, что после того, как открылся Сансе в Богороще и получил взамен лишь презрительную насмешку, он не имел права более доверяться ей, пряча свои эмоции под такой привычной маской лжеца. Он опасался только одного, что если сейчас обернется и посмотрит в ее пронзительно-синие глаза, от этой маски не останется и следа.

Глядя на пламя

высокой толстой свечи перед собой, Бейлиш чувствовал ее дыхание. Если бы его рыжеволосая пташка, молча стоявшая позади, знала о том, какой пыткой было для него находиться рядом и не иметь возможности даже прикоснуться к ней, она вряд ли бы решилась на этот визит. Вот только, что-то неуловимое, подсказывало Мизинцу, что после увиденного в Главной зале, даже это знание не удержало бы ее от этого шага.

Незаметно для гостьи, все еще не поворачиваясь к ней, Лорд мимолетным взглядом убедился в том, что полы одежды закрывают давний шрам. Отметина, напоминающая о том, что однажды любовь стоила ему слишком дорого, что его сердце втоптали в грязь и едва не отправили к предкам.

На пару мгновений мужчина прикрыл глаза, но этого ему вполне хватило, чтобы хотя бы немного совладать с собой. Медленно поворачиваясь к Сансе, все еще безмолвствовавшей, он снова был сама любезность. Однако его глаза пристально смотрели в ее, а голос оказался хрипловатым.

– Уже поздно, Миледи. Что же привело вас ко мне в такой час? – Сейчас в его глазах невозможно было разобрать ничего. Он отгородился от нее привычной ролью. – Мне казалось, что в родных стенах, вы должны спать, как младенец.

Боги, как же тяжело ему давалось каждое слово, словно раскаленное железо, обжигавшее горло и язык. Как мучительно тяжело ему было совладать с собой, дабы не подойти к ней и, откинув капюшон, не запустить пальцы в эту огненную копну волос, притягивая к себе и касаясь губами ее губ, пробуя на вкус. Молча смотря ему в глаза, рыжеволосая даже не подозревала о том, что сейчас происходило внутри у того, кого все, в том числе и она, считали лишенным истинных чувств. Она понятия не имела, как от одного желания пройтись пальцами по ее белоснежной коже, скрытой сейчас под одеждой, от желания ощутить, как от этих прикосновений по ней пробегает легкая дрожь, внутри у Пересмешника все разваливается на куски, оставляя открытым то, что было спрятано от посторонних глаз много лет.

Поправив на голове глубокий капюшон, она терпеливо ждала, когда откроется дверь. В остальном же Санса не намеревалась скрывать своей персоны, даже если бы кто-то и увидел ее посреди ночи у комнаты мужчины. После того, что с ней делал Рамси, после того, как в ее доме хозяином стал бастард, Леди было откровенно безразличны эти лживые правила. Её тошнило от слов о том, что следует делать, а чего не следует. Следует ли терпеть, когда твой муж-садист режет тебя, упиваясь чужой болью? Следовало ли ей улыбаться и делать вид, что ничего не произошло? Она не намеревалась жить по правилам, навязанным кем-то другим. Больше нет. Ей было наплевать, чем там может быть занят Лорд Харренхолла в столь поздний час. Важные дела требовали его времени и внимания или нет, ее это не интересовало вовсе.

По прошествии пары минут после стука, нарушившего спокойствие в покоях Лорда-Протектора Долины, когда дверь так и оставалась закрытой, Старк намеревалась постучать еще раз. Она уже собралась поднять руку, как вдруг дверь перед ней резко распахнулась, и на пороге предстал Пересмешник.

Заледеневшая изнутри, поглощенная темными мыслями, девушка не думала, что что-то в эти минуты сможет ее изумить. Но вид босого мужчины, одетого в штаны на южный манер и халат на голое тело, скрепленный завязками и брошью-пересмешником, заставил ее пораженно застыть. Никогда прежде она не видела его в таком одеянии. Хотя одеянием это было сложно назвать. Чтобы прийти в себя, пришлось напоминать самой себе, что перед ней хозяин борделей, а в них и не так выглядят.