Wolf's mint
Шрифт:
Лишь только комнату озарили скудные лучи северного рассвета, Пересмешник уже был на ногах. Прежде чем набросить свой дорожный плащ, он не сдержался и аккуратно убрал огненно-рыжую прядь с лица еще спящей волчицы, а потом мягко коснулся губами её губ.
У двери он обернулся, чтобы посмотреть на неё, запечатлеть в памяти каждую деталь и встретился с ней взглядом.
Старк смотрела так ясно, будто бы не спала. Неужели она боялась, что он может что-то сделать со спящей? Эта мысль заставила Бейлиша едва заметно усмехнуться. Прежде чем закрыть за собой дверь, он уловил, как в её взгляде промелькнуло нечто необычное. На какое-то мгновение ему показалось, что на лице Старк мелькнуло разочарование.
Уже в коридоре, Лорд Харренхолла
Когда она перестала бояться играть с огнем? Когда наступил момент невозврата? Всегда было что-то, за что она цеплялась, стараясь держать себя в руках, молча терпя, улыбаясь тогда, когда хотелось забиться в угол. Всегда находились причины, потому что было что терять. Теперь же, ей казалось, что больше не осталось ничего. Позволив его лжи проникнуть слишком глубоко в свое сознание, Старк едва ли оставалась сама собой.
Как безрассудно было бросать ему вызов, ведя подушечками пальцев по груди Мизинца, легко касаясь шрама и упиваясь тем, что в кой-то веки ей удается причинять ему боль. Будто бы так она могла отомстить за ставшие кошмарами дни. Будто так стало бы легче.
Думал ли Бейлиш, что получив ее так легко, он сможет насладиться ее молчаливой покорностью? О нет, она не собиралась больше плакать от бессилия, когда ее ломают.
Санса не сомневалась в том, что ее догадки оказались верны. Будь это иначе, Лорд Харренхолла не выглядел бы так, словно глотнул глоток горькой настойки. Будь это иначе, в глубине его глаз не появилось бы это незнакомое выражение, принадлежащее Петиру, а не Пересмешнику. Лорд Пустоты, пытался ли он напитать свою замерзшую душу ее теплом? Было ли это возможно, когда ей самой казалось, что она гниет изнутри, превращаясь в такое же чудовище, как все те, кто мучил ее? Такое же чудовище, как и он.
Приблизившись к мужчине еще теснее, Санса потянулась к его губам за поцелуем, дарившем ей обманчивое спокойствие. Ее пальцы скользили вниз по участку его тела, обнаженному в развязанной рубахе. Она подумывала о том, чтобы потянуть распахнутую полу камзола, дабы его снять, как вдруг Лорд перехватил ее руку.
Не понимая к чему было останавливать ее, волчица почувствовала, как от его хриплого голоса внутри нее рождается странное чувство сродни теплу. И как оно медленно расползается по телу, пока она будто завороженная смотрит в его глаза. Но все же слова сейчас значат слишком много и слишком мало одновременно. Она слышала их уже, поэтому в ответ отводит глаза и пытается скрыть злую усмешку, искривляющую губы. Они уже проходили это, и еще тогда Санса предельно ясно осознала границы того, насколько ему жаль. Недостаточно, чтобы остановится.
Осознание того, что не стоило швыряться колкими словами и усмехаться в лицо Мизинцу пришло запоздало. Оно накрыло ее, вместе с тем, как мужчина стремительно опрокинул ее на спину, вжимая в кровать. Широко распахнутыми глазами глядя на нависшего над собой Бейлиша, синеглазая уперлась ладонями в его плечи. Она едва держалась в шаге от паники. Не замечая, как сбилось ее дыхание, когда его рука скользнула под подол платья, Старк сжала пальцы, борясь с желанием начать вырываться из его рук.
Северянка недоумевала от того, что в этот раз ей удалось так легко вывести из себя Лорда, обычно остающегося спокойным не смотря ни на какие нападки. Идиотка, она сама была виновата в том, как полетело в седьмое пекло его терпение. Горько было осознавать, что он возьмет ее именно так, когда ее слова, рожденные горечью, только приумножат боль. Хотя чего еще было ждать от предателя?
Считая, что Пересмешник не намерен больше медлить, она закрыла глаза, не желая видеть его глаз. Она не хотела смотреть на него, чувствуя, как ладонь касается
Чувствуя возбужденную плоть мужчины сквозь слои одежды, она не понимала, почему он все еще играет с ней. Или он пытался таким способом запугать ее? Неужели он пытался унизить ее? Смысл сказанного с запозданием доходил до замершей северянки, пока чужие губы скользили по длинной шее и проходились по ключице к плечам. Санса осознала, что если он продолжит столь же неторопливо и при этом настойчиво изучать ее тело, то она уже не захочет отталкивать его.
Бейлиш был более чем прав. Ей куда проще было бы возненавидеть его. Тогда мир бы снова стал целостным и простым. Было бы только белое и черное. Можно было бы и дальше лелеять светлый образ своей семьи в памяти и презирать его за предательство. Да только она давно выросла из того возраста, чтобы позволять себе эти иллюзии. Старки совершили слишком много ошибок. Один за другим, шаг за шагом, они совершали ужасные просчеты и глупости, расплата за которые не заставила себя ждать.
Если бы отец не последовал за королем в Королевскую Гавань, они все были бы дома. Никто не узнал бы отвратительных секретов Ланнистеров. Никто не стал бы копать так глубоко, наплевав на собственную безопасность, поставив долг и честь превыше всего. А ведь отца предупреждали в том, что нужно остановиться. Ему так же давали шанс решить проблемы быстро и безболезненно, посадив на трон Ренли. Но нет, отец был для этого слишком честным. Ему хватило безрассудства подумать, будто бы Ланнистеров можно обвинить на их же территории и остаться в живых. Впрочем, его смерти желал только один из прайда. Остальным было бы достаточно его ссылки. Да только, кто их слушал?
Мама мало чем отличалась от отца, позабыв об осторожности. Какая сила заставила ее позабыть о безопасности своей семьи, когда она взяла в плен Тириона? Кейтилин Талли, она думала, что старое имя поможет ей совершить праведный суд над полумужем. Единственным из всей семейки не желавшим им зла. Но матери было мало этого. Она подняла весь Север на войну, которую ей не хватило сил довести до победного конца. Начав столь стремительно, она отпустила вожжи, как только узнала о смерти десницы. Одна оплошность за другой привела ее на Красную Свадьбу, где все и закончилось для нее.
О Роббе Санса чаще всего предпочитала не вспоминать. Старший брат всегда хотел быть похожим на отца, но ему никогда не дано было стать таким же. Он был не глуп, но до ума Нэда Старка ему было далеко. Он был честен, но в то же время часто недоговаривал и утаивал. Он так же, как и отец, считал честь превыше всего и в итоге наплевал на свою же клятву. Синеглазая знала множество людей, нарушающих свои клятвы с таким изяществом, что кара обходила их стороной. Робб не относился к их числу. Однако счел возможным отплатить всегда осторожничающим Фреям, выступившим за него, предательством. Выйти замуж за чужеземку – большего оскорбления и придумать сложно. Уже одной этой чудовищной ошибки было достаточно для провала, но ему было мало. Нужно было еще казнить Карстарка.
Благородные, честные и доблестные Старки, от них не осталось практически ничего. Понятие о чести привело их к тому, что беззащитные маленькие мальчики остались брошенными дома одни, а они с Арьей были вынуждены выживать, как могли во враждебно настроенной столице.
А Бейлиш помогал ей, пусть и на свой манер. Даже тогда, когда она не сдержала обещания делать все так, он говорит и тогда, когда он говорит. Не смотря на это, он послал за ней, приказав привести на корабль.
Позднее, уже в Орлином Гнезде ничего не мешало ему избавиться от Лизы Аррен более изящным способом, сделать это так, чтобы никто не заподозрил его. Но нет, Петир забыл об осторожности, вышвырнув ревнивицу в открытую Лунную Дверь.