Wolf's mint
Шрифт:
В ходе беседы с королевой, Старк увидела еще несколько масок, которыми вполне умело прикрывалась Дайнерис. Вот только за ними волчица сумела разглядеть усталость и растерянность, тоску и раздражение. Сумев занять Железный трон, Бурерожденная не имела опыта, сил и искреннего желания править семью королевствами. Она не могла запретить дотракийцам грабить, убивать и насиловать, не могла уследить за драконами, не могла привыкнуть к подданным. Слишком многого не могла, а сразившись с белыми ходоками и выиграв, будто бы потухла. Санса понимала, что оставив близких там, за морем, молодая правительница осталась без поддержки, которая помогала выдерживать все трудности.
Поэтому, когда на обратной дороге в Лунные Врата Старк настигла новость о том, что королева ищет наместника, она не удивилась ей.
========== Глава 21. ==========
Комментарий к Глава 21.
http://pixs.ru/showimage/Wolfsmintj_1252176_26372680.jpg
Пересмешнику казалось, что он только коснулся головой подушки, как сразу провалился в сон. Эта ночь была для него спокойной. То ли того, что долгая дорога и череда событий, закрутивших в своем водовороте, заставляя на ходу менять так любовно выстроенные планы, вымотали его, то ли от того, что, оказавшись в относительной безопасности, он позволил себе впервые немного расслабиться, но Петир в эту ночь не видел ни кошмаров, ни снов вообще.
Лишь под утро, вместе с первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь неплотно зашторенные окна, мужчине приснился сон.
Острая каменная башня тонкой иглой пронзает небо, которое как всегда затянуто сизыми тучами, через разрывы в которых на пару минут появляется солнце, играя бликами на морских волнах. Чайки галдящей толпой снуют над тонкой кромкой, разделяющей воду и сушу.
Спотыкаясь и поскальзываясь на мокрых камнях, покрытых бурой тиной, он спешит к двум рыбацким лодкам, пытающимся причалить к берегу.
– Петир, не торопись! – раздается сзади голос матери.
Но мальчишка не обращает внимания на ее слова, лишь тихонько шипя, когда острый камень забивается в ботинок, больно упираясь в пятку. Все вокруг пропитано запахом соленых брызг, рыбы и водорослей, смешавшимся в один. Но ему нравится этот запах, как нравится и запах мяты, всегда исходивший от матери.
Он уже практически добрался до одной из лодок, которой первой удалось причалить к берегу, о который с тихими шлепками разбиваются волны, когда до его слуха доносятся обрывки песни:
Ничего не останется от нас.
Нам останемся, может быть, только мы.
И крылатое бьётся пламя между нами,
Как любовь во время зимы…
Петир замирает, осматриваясь по сторонам, пытаясь понять - откуда доносится эта завораживающая мелодия. Но она практически сразу стихает, а на его плечо мягко ложиться рука матери, привлекая его к себе.
Когда он распахнул глаза, Сансы уже не было рядом, зато все вокруг было заполнено ярким солнечным светом, заливающим комнату и заставившим Бейлиша невольно зажмуриться. Припоминая свой сон, Пересмешник едва заметно улыбнулся, поднимаясь с кровати. Уже давно ему не снилась мать, которую он практически не помнил. И если бы он верил в знаки, подаваемые Богами или кем-то там еще, то наверняка бы расценил этот сон, как добрый. Но Лорд Харренхолла, лживый и изворотливый Мизинец, привыкший перепевать чужие песни, уже давно не верил в предзнаменования, кроме тех, которые передавали ему пташки и которые он перепроверял лично.
Раздавшийся скрип двери,
– Уж не думал, что моя супруга так скоро возьмется за исполнение обязанностей Леди Долины, – стараясь скрыть удивление за усмешкой, Петир остановился в нескольких шагах от Сансы, справляясь с завязками халата.
От его взгляда не укрылась тень сомнения, мелькнувшая в ее глазах, и тут же смешавшаяся с горечью. Скрывая за одной из ставших такими привычными масок то, что творилось у него внутри, Пересмешник сделал шаг к супруге, чтобы практически сразу замереть, заслышав ее слова.
– К моему отъезду скоро все будет готово. Право, я не думала, что только прибыв, должна буду вновь отправиться в дорогу.
Лишь на короткое мгновение он не смог скрыть своих эмоций, заставивших все внутри оборваться. Отгоняя от себя назойливую мысль: «Разве на такой финал ты рассчитывал? Или ты совсем ослеп, доверяя тем, пускай и маленьким шагам, которые она делала навстречу?», мужчина сделал глубокий вдох, которого ему было достаточно, чтобы совладать с собой. Едва уловимо вздернув уголки губ, Мизинец вкрадчиво произнес:
– Неужели теперь, когда в Гавани сменились знамена, моя помощь тебе стала не нужна?
От взгляда не укрылось то, как вспыхнула Санса, заслышав его вопрос, как с ее губ уже готовы были сорваться слова, после которых все могло скатиться в тартарары. Наблюдая за тем, как на лице супруги одна эмоция сменяет другую, Петир поймал себя на мысли, ядовитой иглой, засевшей где-то под сердцем, о том, что она, как и ее мать, никогда не полюбит его. Чтобы он не делал, как бы ни старался стать равным с ней, этого никогда не произойдет, для нее, как и для остальных лордов, он так и останется выскочкой, лживым и изворотливым. Но в последний момент Старк овладела собой, справившись с горечью.
– Увы, любовь моя, я не собираюсь рисковать вами. Так что вы остаетесь здесь. Полагаю, мы с королевой найдем общий язык и без вашей помощи.
Сорвавшееся с губ супруги «любовь моя» послужило для Лорда-Протектора Долины пускай небольшой, но соломинкой, за которую он не преминул ухватиться, словно тонущий в бурных водах Черноводной.
– Санса, любовь моя, ты многому научилась за это время, и из наивной пташки превратились в северную волчицу. Но подумай, что может случиться с тобой в дороге или в Гавани, в которой сейчас особенно неспокойно.
Но чертова девчонка лишь склонила голову, пряча усмешку, скользнувшую по губам, заставляя Пересмешника буквально вскипать от негодования. Едва сдерживая клокотавшую внутри ярость, он плавно скользнул пальцами по щеке супруги, заставляя ее посмотреть в глаза.
– Или ты, Санса, все еще не доверяешь мне, думая, что я могу переметнуться на сторону Дейнерис, как сделали это в свое время Варис и Тирион? Если ты хочешь, я могу дать тебе любую клятву, подтверждающую мою верность.
Легкое покачивание головы и застывшее в пронзительно-синих глазах старковское упрямство стали Петиру красноречивым ответом, от чего негодование жарким огнем разливалось у него по жилам, пульсируя в висках. Эта девчонка возомнила себя равной ему, не считаясь с его планами. Резко разворачиваясь, он буквально подлетел к столику, стоявшему возле одного из окон, чтобы, наполнив бокал водой, в два глотка опустошить его. Обжигающе ледяная вода немного отрезвила Пересмешника, приводя мысли в относительный порядок.