Xамза

Яшен Камиль Нугманович

Ишан-айи сердито сказала:

– Как так не выйдешь? Той уже произошел, уже наготове арба, запряженная конем... Скоро увезут тебя к мужу, а ты все упрямишься, несчастная!

Мехри, находившаяся все время рядом с подругой, незаметно оглянулась по сторонам и зашептала на ухо Санобар:

– Амантай сказал, что если ты сама не произнесешь: "Я согласна", - шейх ничего не сможет сделать с тобой. Поняла?

Сейчас, после молитвы, тебя спросят, и ты кричи: "Нет, я не согласна!"

–

Лучше мне умереть, - прошептала Санобар.

– Если ты умрешь, что будет с твоим Алиджаном? Он сейчас вместе с Амантаем. Они думают, как выручить тебя из беды. Ни за что не допустят, чтобы тебя увезли насильно.

Распахнулась дверь, и в комнату влетела какая-то девочка.

– Шейх идет! Бузрук-ишан идет! Люди идут!
– быстро заговорила она, задыхаясь.

В комнате стало тихо. Рукия и ишан-айи подхватили Санобар и потащили к двери. Усадили на курпачу. Чуть приоткрыв дверь, ишан-айи опустилась на корточки сзади Санобар. Рядом присела Мехри.

– Да воздарит аллах счастье вам! Живите в мире и согласии.

И тогда исполнятся все ваши мечты и пожелания. Аллах акбар!..

Стороны жениха и невесты стали поздравлять друг друга.

– Поздравляем, ишан. Поздравляем с невестой, - тихо сказал шейх Бузруку.
– Дешево досталась вам эта куколка. Вот такто. Пока я есть, будет вам и плод, и приплод, бай!..
– Потом он обернулся к Шадману-ходже: Шадман-ходжа, поздравляю с женихом!

Санобар плакала навзрыд.

– Сейчас повезем невесту к жениху, - сказала ишан-айи.

Она подошла к Санобар.

– Подними голову. Теперь бесполезно плакать. Хватит, прекрати. Иди к жениху.

Санобар вытерла слезы и, широко открыв глаза, долго смотрела на старшую жену шейха.

Внезапно выражение ее лица изменилось. "Алиджан, где ты?
– пронеслись в сознании страстные, как последняя молитва, слова.
– Избавь от этих драконов! Спаси меня! Я слаба, я беспомощна, все мои мысли только о тебе... О боже! Боже! Что за мир!

Что за люди! Покушаясь на твою волю, они дают согласие от твоего имени на всю твою судьбу! Не признают тебя за человека!

Не примирюсь с этой подлостью! Никогда!.. Не примирюсь! Не примирюсь!"

– Почему я должна идти?! Идите сами!
– взорвалась Санобар, прожигая ненавидящим взглядом глаза ишан-айи.
– Согласие на брак дала не я, а вы!.. Это вы сказали: "Я согласна"...

А если захотите везти насильно, я закричу! Опозорю вас всех!

Ишан-айи испуганно отшатнулась.

– Она взбесилась!
– завизжала Рукия.
– Свяжите ей руки и ноги!

– Связать хочешь?!
– закричала Санобар, готовая на все.
– А ну попробуй подойди! Я и на улице кричать буду! Народ соберу! Прошли те времена! Мне помогут!

Мужчины одаривали друг друга нарядами. Шейх Исмаил собственноручно накинул

на плечи Бузрук-ишана шелковый чапан. Бузрук-ишан преподнес шейху златотканый халат. Гости приготовились к молитве.

И в эту минуту во двор выбежала Санобар. Она была без платка, косы ее растрепались. Все замерли, пораженные этим необычным зрелищем.

– Люди! Мусульмане! Помогите! Мне хотят связать руки и ноги! Помогите!
– закричала Санобар, выбежав на середину двора.

Лицо шейха Исмаила перекосила судорога гнева.

– Что ты делаешь, бессовестная?!
– заорал он на Санобар.
– Как тебе не стыдно кричать около стольких мужчин, позорить себя! Ты законная жена мусульманина! Ни родители, никто не властен теперь над тобой - только муж! Так сказано в шариате!

– Согласие на мой брак дала не я, а ваша старшая жена!..

Это она крикнула вместо меня: "Я согласна!" У меня есть свидетели!

Всю жизнь в сердце Санобар жила робость, заставлявшая ее подчиняться другим людям. Теперь с этой робостью было покончено.

– Люди! Меня хотят насильно отдать замуж вон за того старика!.. Мусульмане, помогите! Я не хочу быть его женой!.. Не хочу! Не хочу!

И в эту минуту во дворе дома шейха Исмаила, перепрыгнув через забор, появился Алиджан. За ним лезли через забор Амантай, Камбарали, Каримджан весь новый сельсовет.

– Мусульмане!
– завопил, вытаращив глаза, шейх Исмаил.
– Почему же вы молчите?! Бейте эту прокаженную!

– Шейх, вы потише! Возьмите себя в руки!
– подскочил к Исмаилу Каримджан, держа в руках толстую дубину.
– Если кто-нибудь кинет в нее даже маленький камешек, от вашего дома не останется и следа. Там, за забором, собрался весь кишлак...

Кто-то сильно стучал в калитку.

– Эй, люди, откройте!
– слышались голоса с улицы.

Шейх Исмаил с пеной у рта обернулся к Шадману:

– Это ты, ты, ты вырастил такую дочь! Прежде всего тебя надо закидать камнями! Что ты стоишь, вытаращив глаза? Прокляни эту неверную! Прокляни!

Шадман-ходжа растерянно поглядел по сторонам.

– Не могу, таксыр!

На шейха Исмаила было страшно смотреть. Он был похож на шайтана, на вурдалака - на всех дьяволов мира сразу.

– Ради аллаха, единственного и всемогущего!
– бесновался хозяин дома. Ради корана, каждое слово которого свято и праведно! Закидайте камнями эту развратницу, посмевшую испортить нам весь той!

Алиджан, пытаясь открыть калитку, бил по тяжелому замку

камнем. Кто-то бросил к его ногам топор. Но замок все равно не поддавался. Снаружи били в калитку кулаками. Каким-то чудовищным, неимоверным усилием Алиджану наконец удалось вывернуть топором кольца, на которых висел замок. Обе створки калитки распахнулись, и народ хлынул во двор.