Xамза
Шрифт:
Для этого мы и делали революцию, чтобы победила справедливость. Справедливость для большинства народа. Поэтому и победила революция, потому что она была справедлива для большинства народа.
– Сынок, возможно, ты и прав, но как-то страшно так думать... Мы привыкли к шариату. Трудно забыть о нем. Я верю твоим словам, но боюсь поступать так. Я уже стар.
– Мебува еще старше вас, а не побоялся. Вы не должны больше слушать сплетен и наговоров шейхов. Смело вступайте в артель. Если мы все будем действовать сообща, дружно, шейхи будут бессильны перед нами.
–
– При чем тут бог? И о чем вы будете думать? У вас нет земли - как вы будете жить? Ваша дочь уже работает в артели.
У вас нет другого выхода, кроме вступления в нашу артель.
– Не знаю, не знаю...
Внезапно в комнату вошла женщина. Она была в парандже, но чачван был отброшен назад. Хамза, удивленный внезапным вторжением незваной гостьи, молча наблюдал за ней. Кокетливо изогнувшись, женщина игриво смотрела на Хамзу.
– Мулла-ака, извините за то, что не вовремя пришла.
Зульфизархон брала у меня бархатную паранджу. Я пришла, чтобы взять ее у вас. Очень нужна сегодня мне самой.
– Вот, возьмите, - показал Хамза на сверток, лежавший около двери.
Женщина взяла приготовленную Зульфизар паранджу, затем опустила чачван и вышла.
Шадман-ходжа с недоумением, во все глаза смотрел на Хамзу. В глазах у него был немой вопрос. Он как бы спрашивал у Хамзы: как могла попасть к вам в дом эта женщина?
– Зульфизар, кажется, брала у нее паранджу на время, - поспешил объяснить Хамза.
– Все в кишлаке пока ходят закрытые, и ей, наверное, неудобно было выделяться...
Хамза задумался. Эту молодую женщину, которая только что приходила, он вроде бы раньше не видел в кишлаке... А чья она жена? Как познакомилась с ней Зульфизар?
– Шадман-ака, я эту женщину, кажется, вижу в первый раз.
Вы знаете ее?
– Знаю. Конечно, знаю.
– Кто она?
– Рукия-биби, младшая жена нашего духовного наставника шейха Исмаила.
– Шейха Исмаила?
– Удивлению Хамзы, казалось, не было предела.
– Да, шейха Исмаила... Я глаза вытаращил, когда она к вам вошла.
– И ведь как вошла! Тихо, неожиданно, в дверь не постучала... Как змея вползла.
– У шейха все жены такие.
– Какие такие? Вертлявые, кокетливые?
– Нет, бесшумные. Ходят неслышно, тихо...
– Вот уж никогда бы не мог себе представить, что жена шейха Исмаила может носить заграничные туалеты и вести себя как девица легкого поведения. Я думал, что его жены более сдержанны и строги...
Шадман-ходжа улыбнулся.
– Признаться, и я раньше так думал. А потом... Я почти пятнадцать лет прислуживал в их доме, отрабатывая долги отца и свои собственные. За это время повидал многое... Такие же люди, как все, те же грехи. А старшая жена Исмаила, ишан-айи, знаете, какую шутку выкинула, когда Санобар чуть было не стала женой этого краснорожего толстяка Бузрук-ишана?
– Ответила вместо Санобар: "Я согласна"?
– Вы знаете?
–
– Как два мужа?
– Оставаясь женой Исмаила, она дала согласие и Бузрукишану.
– Но так не может быть. По шариату женщина не может иметь двух мужей.
– Конечно, не может. Но в этом и заключается вся нелепость брака по шариату, что жених и невеста не видят друг друга.
Разве это по-человечески?
– Не нужно ругать священный шариат.
– Священный? А вы хоть знаете, Шадман-ходжа, что калым за Санобар получил шейх Исмаил...
– За мою дочь?..
– Вот именно, за вашу дочь... Шейх Исмаил продал вашу дочь, которую вы растили и кормили, Бузрук-ишану, да еще отобрал у вас землю.
Шадман разволновался. Лицо его покраснело.
– Не может этого быть!..
– А вы все еще считаете его своим духовным наставником.
Это волк в овечьей шкуре, а не духовный наставник. Он всю жизнь наживался на вашем отце и на вас, а теперь сумел нажиться еще и на вашей дочери, которую вы пожертвовали ему.
– Мне никто ничего не говорил о калыме... Значит, они оба обманывали меня тогда, на свадебном тое?
– Конечно.
– Значит, шейх все-таки получил мой долг с Бузрук-ишана за Санобар?.. Значит, он неправильно отобрал мою землю? Не по шариату?
– Шейх дважды получил ваш долг. И деньгами Бузрука, и вашей землей. И аллах не наказал его за этот грех, за попрание шариата.
– Проклятый! Проклятый!
– У Шадмана задергалась щека.
Он опустил голову, закрыл лицо руками. И вдруг встал, выпрямился.
– Я пойду к нему, я скажу ему...
Он шагнул к двери, резко повернулся, подошел вплотную к Хамзе.
– Я не хотел говорить вам, не мог говорить... Но теперь скажу! В доме у Исмаила живет один человек... Он говорит понашему, молится по-нашему. Он носит одежду шейха. Но это не муслим, не мусульманин!.. Это иностранец!.. Его трудно отличить от наших, с виду он настоящий шейх... Но в его лице нет истинной веры, он притворяется... Однажды они молились вдвоем с Исмаилом, и я по спине понял, что он не мусульманин... В его спине нет покорности аллаху... Это чужая спина, это спина военного - она не гнется, не просит милости у всевышнего... К этому человеку часто приезжают курбаши, он сам все время уезжает в горы и подолгу живет там... Он знает старшего брата Мияна Кудрата - Мияна Башира, который живет в Индии и знается с англичанами. Я слышал однажды его разговор с Исмаилом о Мияне Башире...
Хамза еле сдерживал волнение. Наконец-то!
Наконец-то появилось то самое, что нужно Рустаму Пулатову.
Только бы не дать понять Шадману, что его, Хамзу, интересует все это, только бы не спугнуть этого шейха-иностранца...
Он все-таки появился здесь, как это и предвидел Рустам Пулатов. И от него идет связь в Самарканд. Надо немедленно дать знать Пулатову.
– Бог с ним, с этим иностранцем, Шадман-ходжа, - как можно равнодушнее сказал Хамза.
– У нас есть свои заботы...