Xамза
Шрифт:
– Мои дела хорошо, а как ваши дела? Что-то вас не видно?
Не участвуете в наших собраниях, до сих пор не были в нашей артели?
– Некогда было. Отлучался из дома, уезжал, - смущенно ответил Шадман-ходжа.
Хамза внимательно посмотрел на старого человека. Это был отец Санобар. И какое-то теплое чувство шевельнулось в груди у Хамзы.
– Шадман-ака, давайте зайдем ко мне, посидим, поговорим по душам. Зульфизар заварит нам крепкий чай, приготовит чтонибудь вкусное. Пойдемте, гостем будете.
Шадман-ходжа
Пришли. Вошли в комнату. На кровати лежало что-то завернутое в газету.
– Куда же ушла Зульфизар?
– удивился Хамза.
В комнате был какой-то странный беспорядок. Хамза забеспокоился, открыл завернутое в газету - паранджа!
– А где Зульфизар?
– с еще большим удивлением спросил Хамза как бы сам у себя.
Шадман-ходжа, стоя у входа, наблюдал за ним.
– Ах, да!..
– вспомнил вдруг Хамза.
Он вынул из кармана конверт, нетерпеливо разорвал его, достал сложенный вчетверо лист бумаги, развернул...
Быстро пробежал глазами по строчкам. Рука с письмом невольно опустилась.
Зульфизар писала: "Хамза-ака! Мой дорогой, мой любимый!
Я уезжаю в Коканд, оставаться в Шахимардане боюсь. Я знаю, что вы любите меня, и верю, что мы будем вместе. Если любите, как раньше, приезжайте скорее... Хамза-ака, поверьте мне, дорогой! Вам нельзя больше оставаться в Шахимардане. Встретимся, поговорим, подумаем, как нам жить дальше. Ваша Зульфизар".
Хамза сидел грустный.
– Что-нибудь неприятное случилось, сынок?
– с участием спросил Шадман-ходжа.
– Да нет... Я просто забыл, что сегодня Зульфизар должна была поехать в Коканд.
– Не надо, сынок, - вздохнул Шадман-ходжа.
– Твоя жена Зульфизар уехала в Коканд без твоего разрешения. Она боялась здесь жить, об этом знали многие... Послушай меня, старика, хотя я и сам не знаю, нужно ли мне говорить тебе это... Ладно, скажу, ты хорошо относишься к Санобар.
Хамза рассеянно взглянул на старика, кивнул головой:
– Говорите, эта.
– И ты тоже уезжай, сынок. Скорее уезжай отсюда... Еще до твоего прибытия шейхи начали точить камни гробницы против тебя. Они знали о твоем приезде заранее. Кто-то сообщил Исмаилу из Самарканда... Я знаю обо всем. Это страшные люди.
Настоящие разбойники... Шейх Исмаил способен на все... Да ты сам знаешь это, мне ли говорить тебе... Пока еще не поздно, уезжай, побереги себя.
– И вы хотите, чтобы я уехал, - печально усмехнулся Хамза.
– Почему так много людей хотят этого?
– Да, тебе надо уехать.
– Но почему?
– Уезжай, сынок! Остальное тут доделают без тебя...
– Сейчас нельзя, рано еще, - заскрипел зубами Хамза.
– За ваш совет я вам благодарен, эта. Я действительно скоро отправлюсь,
Хамза посмотрел на Шадмана. Поймет ли он, что нужно будет рассказать другим то, что он сейчас услышит?.. Поймет. Санобар поможет.
– Помимо всех- прочих дел, ата, я занимаюсь здесь еще и музыкой. Пишу оперу. В Шахимардане хороший воздух, легко дышится... У меня больные легкие, а здесь очень хорошо работается. Вы знаете, что такое опера?
Старик отрицательно покачал головой.
– Это такая большая песня для многих людей. Ее поют в театре, играет оркестр, очень много музыкантов... У нас, узбеков, оперы еще нет, мы учимся у русских, как нужно ее создавать.
Вот я и хочу написать здесь первую узбекскую оперу...
Рассказывая, Хамза поднялся, несколько раз прошелся по комнате, навел порядок. Узелок с паранджой положил около двери.
– В Шахимардане многие не знают, что я пишу музыку.
Думают, что я приехал только для того, чтобы ругаться с шейхами и раскулачивать баев. А про то, что я еще и лечусь здесь, вообще не знает никто. Вам первому говорю.
Шадман-ходжа кивнул - он все понял.
– Ата, когда вы намерены вступить в артель?
– вдруг спросил Хамза.
Отец Санобар удивленно посмотрел на него - он не привык так быстро менять тему разговора.
– У меня нет своей земли, чтобы добавить ее к артельной.
Как я вступлю? Меня будут упрекать в том, что я сажусь около чужого котла.
– Никто вас ни в чем упрекать не будет. Я обещаю... Не думайте об этом и не беспокойтесь. Земли хватит всем! Отберем всю землю у баев и шейхов!
– А верно ли это будет, сынок, отбирать насильно землю у других, а? Бог не накажет за это?
– Скажите мне, Шадман-ата, у вас, кажется, еще совсем недавно была земля? А теперь ее нету. Правильно?
– Правильно. Мой покойный отец, взяв у шейха деньги в долг, так и не смог вернуть их. Не расквитался за отца и я. Шейх ждал очень долго, и только в этом году моя земля, по законам шариата, перешла к шейху Исмаилу за неуплаченный долг.
– Я знаю законы шариата, эта... Скажите, а если бы Санобар вышла замуж за Бузрук-ишана, шейх простил бы вам ваш долг?
– Бузрук-ишан отдал бы за меня мой долг шейху Исмаилу.
– Выходит, что шейх отобрал у вас землю только потому, что Санобар не стала четвертой женой Бузрук-ишана?
– Выходит, что так.
– И бог не наказал шейха Исмаила за то, что он отобрал у вас землю?
– Он не отобрал, он взял землю взамен долга.
– Вот и мы теперь возьмем у шейха Исмаила его земли взамен всего того, что он задолжал народу. Шейхи взяли у бедняков в долг очень много. Теперь для них пришла пора расплачиваться за свои долги народу. Расплачиваться по справедливости.