Я – борец! 2 Назад в СССР
Шрифт:
— Дипломную на нём защищать буду. Хотя на чертежах он работал лучше.
— Тебе бы не в техникуме её показывать, а где повыше. Скорее всего, твои решения уже продуманы другими. Но если учесть их опыт, может, и правда что-то выйдет.
— Спасибо, товарищ! Давай ещё программу отжима проверим?
— Это что, всё ещё стирка была? — удивился я, предвкушая что будет дальше.
— Ну да.
Я осмотрел шланги, ведущие к трубе от раковины. Вода подавалась через кран —
— Пока не разобрался с подачей воды в систему, — пояснил Валера. — Приходится вручную регулировать. Одному неудобно.
— Попробуй встроить ниппель с внутренним вентилем, — предложил я, вспомнив поилки для цыплят. — Чтобы вода забиралась прямо из трубы.
— Обязательно! Ну что, держим? — поспешно произнёс Валера, словно у него было мало времени и нужно было успеть к срокам.
— Давай.
Он ткнул в кнопку на самодельной панели, и куб взревел, затрясшись с новой силой. Вибрировал, но, к удивлению, не протекал.
— Друг, а как ты добился, чтобы оно не текло?! — закричал я через гул.
— Внутри барабана — магниты, снаружи — медная обмотка! — отозвался Валера. — Он приводится во вращение не валом, а зачёт магнитного поля! Вал конечно тоже есть, но не сквозной.
«О-фа-на-реть!»
— Много электричества жрёт, да?
— Пока да! Но я решу этот вопрос в будущем!
Машина дёрнулась, из щелей брызнули искры, и вдруг всё замолкло. Лампочки освещения в лаборатории мигнули и погасли.
— Опять пробки выбило… — вздохнул изобретатель.
— Ну, товарищ Валера Плотников, я уверен, что тебя ждёт большое будущее! — искренне выпалил я, оглядывая закопчённые стены лаборатории.
Стирать бельё в бесщеточном двигателе — это, конечно, сильно. В голове мелькнули образы моноколёс, электросамокатов и прочего хай-тека, что бороздит улицы 2025 года. Наш же агрегат больше напоминал экспонат из музея технических курьёзов.
— Ты главное мечту не бросай, даже если тебя за выбитые пробки примутся убивать, — добавил я, поправляя заляпанный мазутом рукав.
— Блин… — Валера нахмурился, будто вспоминая что-то важное. — Ты, товарищ Медведев, первый, кто по-настоящему оценил.
— Та-а-ак! Плотников! Что ты опять натворил?! — раздался из дверей скрипучий голос. В лабораторию ввалился завлаб — невысокий мужчина в огромных роговых очках, клетчатой рубашке, застёгнутой на все пуговицы, и вытянутых в коленках брюках. Его седые вихры торчали, будто он только что получил разряд тока.
— Доброго дня! — бодро поздоровался я.
— Доброго, Медведев. А говорят, двух бед не бывает, а вы тут вдвоём! — Он язвительно оглядел нас. — Плотников — техник-экспериментатор, способный поджечь всё, что угодно, и Медведев, которого нельзя отчислить, потому что он «герой месяца». Идеальный дуэт!
—
— Не извиняйся, Саш. Не на первом курсе, так на втором, не на втором — так на третьем, — проворчал он, поправляя очки. — Сейчас ты, конечно, за ум взялся… Посмотрим, на сколько тебя хватит. Валера! — он резко повернулся к изобретателю. — Я тебе официально запрещаю включать в сеть этот… агрегат! Понял?
— Понял, Виктор Евгеньевич.
— А то твоя дипломная с каждым отключением техникума от электросети теряет баллы. Какое по счёту уже? Третье? Четвёртое?
— Четвёртое, — глухо отозвался Плотников.
— Ну вот и считай! Ещё одно такое «подключение» — и тебя только перестрелка с бандитами спасёт! Проветрите тут! — Он сердито швырнул папку на стол и выскочил из лаборатории. Свет, как по мановению волшебной палочки, тут же включился.
— Не вешай нос, братуха! — Я хлопнул Валеру по плечу. — Будущее за такими, как ты! Главное — не спиться. — Мы дружно распахнули окна. Со двора донёсся смех и крики: «Эй, очкарик, опять лабораторию спалил?»
— Спасибо… — Плотников неловко потёр запачканные машинным маслом руки. — Если что — обращайся. Чем смогу — помогу.
Я усмехнулся:
— Ты в общаге бываешь?
— Нет, а что?
— Да там на кухне приёмник сломался. Завхоз унёс чинить и пропал. У тебя случайно завалялся?
— Так он не сломался! — оживился Валера. — Какой-то вредитель киселём его залил. Я почистил, кое-что перепаял… Вот только донести никак не могу. — Он грустно посмотрел на своё дымящееся детище.
— Вредитель, да… — вздохнул я.
— Пойдём, заберёшь, — неожиданно предложил Плотников.
Мы двинулись в соседнюю комнату, больше похожую на каюту космического корабля: повсюду вились разноцветные провода, мигали лампочки самодельных приборов. На рабочем столе среди катушек, паяльников и банок с припоем скромно лежал бежевый, с желтизной, радиоприёмник.
— Этот? — Валера протянул мне раритет.
Я перевернул корпус. На днище красовалась потёртая табличка: «ОБЬ-302. В осветительную сеть не включать! Номинальное напряжение 30 В. Цена 5 ?»
— Забирай! — бодро сказал он.
— Если что, заходи — я в 313-й живу. Спортом не занимаешься? — произнёс я на последок.
— Не… У меня плоскостопие. Как-нибудь загляну.
— С плоскостопием можно и плавать, и на лыжах ходить.
— Попробуй объясни это военно-призывной комиссии, — горько усмехнулся он.
— А что с ней? — не понял я.
— Не берут в армию, — ответил Валера так, будто в этом была его вина.
— А ты… хочешь? — удивился я.
— Хочу, — твёрдо сказал он.