Я - борец! Назад в СССР
Шрифт:
Фёдор Кузьмич перевернул Дулата на бок, поддерживая его голову — наверное, чтобы язык не запал. Хотя язык — это мышца, он не может «запасть» даже при эпилептическом припадке. Тут тренер ошибался, но поправлять его я не стал.
Если бы это был нокаут, с возможной гематомой в мозгу — тогда да, переворот на бок был бы оправдан. Но в таком случае я бы и ноги ему не поднимал. А тут — обычное «усыпление» из-за пережатия сонных артерий — медицинское название их я, хоть убей, не помнил.
Я отошёл в сторону и заметил у стены зелёную бутылку
Бутыль с потёртой этикеткой «Минеральные воды Грузии» была заткнута пробкой. Вряд ли там была минералка — скорее, кто-то из ребят просто налил туда воду.
— Тренер! — позвал я, протягивая ему бутылку.
Фёдор Кузьмич откупорил её и плеснул водой на лицо Дулата.
И тут произошло неожиданное.
Очнувшись, Дулат, ещё не до конца пришедший в себя, перевернулся на живот, схватил тренера за штаны и потянул на себя. Тот, от неожиданности, плюхнулся на спину, даже не сопротивляясь. А Дулат уже «пошёл» в боковую позицию и начал искать руку Кузьмича, чтобы забрать узел локтя.
— Дулат! Блин, Дулат! Это я! — повторял тренер, и на его усатом лице расплылась улыбка.
Кузьмич сцепил кисти в замок, чтобы не дать сломать себе руку, и залился смехом. Ребята вокруг тоже засмеялись. Дулат, видимо, решил, что всё ещё в схватке, и инстинктивно атаковал. Такое бывает — проснёшься после «отключки» и первые секунды не понимаешь, где ты и что происходит. А бойцовские рефлексы — штука серьёзная.
Чтобы прекратить этот цирк, я подошёл к Дулату и дважды хлопнул его по спине. Только тогда дзюдоист остановился, огляделся и наконец полностью пришёл в себя. Он смотрел сверху вниз на улыбающегося тренера, слышал смех товарищей и, видимо, никак не мог сообразить, что только что произошло.
— Давай-ка посиди, отдохни немного, — посоветовал ему Фёдор Кузьмич.
Дулат встал и, всё ещё растерянный, побрёл к стене зала, явно не понимая, как очутился в такой ситуации.
— Чего встали? Тренируемся! Бывает и такое! — скомандовал тренер.
Я поймал взгляд Гены и подошёл к нему.
— Офигеть, Саш… Как? — спросил он.
— А! Взял контрпозицию после ошибки соперника с последующей реализацией удушающего.
— Ты откуда этот протокольный язык взял? Милиционер в поезде покусал?
— Главное, чтобы не облизнул, — пошутил я, и мы продолжили тренировку.
Дело шло к вечеру. За окнами подвального клуба уже сгущались сумерки.
Постепенно зал пустел — ребята расходились по домам. Остались только те, кого я уже видел в поезде. Дулата, кстати, среди них не было — видимо, ушёл.
Тренер собрал нас, сел у стены, а мы расселись полукругом.
— Парни, у меня новость, — начал он. — Вы только приехали, но послезавтра в Воронеже — кубок по дзюдо. Можно съездить, посмотреть схватки, а завтра поучаствовать в предсоревновательной тренировке у моего друга в зале. Кто хочет?
Ребята оживлённо закивали. Тренер обвёл взглядом
— Тренер… — начал я. — Я студоргу обещал на субботник прийти. Но очень хотелось бы поехать.
— Успеешь! — толкнул меня в плечо Генка. — Субботник утром, а до Воронежа всего пятьдесят километров.
— Тогда я в теме!
Моя фраза вызвала всеобщий смех. Видимо, словосочетание «в теме» для них звучало как «многочлен» для третьеклассника.
Тренер улыбнулся и заключил:
— Тогда на вечерней электричке и поедем!
В общежитие мы возвращались поздно. Вечер пятницы оживил улицы — повсюду гуляла молодежь, к которой я теперь снова относился. Парочки, группы… Проходя мимо парка, слышалась гитара, какой-то мужской голос хрипел, подражая Высоцкому, про то, что он не любит, когда стреляют в спину, и также против выстрелов в упор.
Из окон домов доносилась музыка. Я уловил знакомые ноты — про его дельтаплан пел Леонтьев.
Тёплый воздух доносил до ноздрей запах свежего пива. И правда — на другой стороне улицы стояла жёлтая бочка с недвусмысленным названием «ПИВО», у которой толпились работяги, попивая из больших стеклянных кружек то самое.
— Что, по одной? — вдруг предложил Гена.
— Я бы рад, но пиво негативно влияет на мускулатуру и мозг, а мне форму набирать. Тебя не ограничиваю, — отказался я.
— Раньше ты такого категоричного мнения не был, — продолжил Гена. — Ну тогда и я не буду.
— Правильно, в целом, — выдохнул я, молча вспоминая, что совсем скоро, годика через два, генсек сменится, и начнётся всенародная борьба с алкоголем, что не поможет, а даже ещё усугубит общую ситуацию. Вместо легального придёт нелегальное и запрещённое. Самогон, наркомания, массовые недовольства… Следующего секретаря назовут Минеральным секретарём, а позже — Меченым.
Повисшую паузу я заполнил предложением:
— Давай я форму наберу, и тогда отметим по чуть-чуть?
— Когда это ещё будет, — вздохнул Гена.
— Скоро, Ген, скоро! Давай сегодня по гречке «ударим»?
— Давай! — вздохнув, согласился товарищ. — Ты завтра серьёзно собрался на субботник?
— Собрался, — кивнул я.
— Дела… — протянул Гена.
Подходя к общежитию, мы невольно встали в очередь — почему-то все пытались попасть внутрь именно сейчас.
— Успели до двадцати трёх, а то бы закрылось, — прокомментировал Гена.
— А как ты хотел пиво попить, если до 23:00? — спросил я.
— Далее тариф через шоколадку. Ну или лезть с тыла по трубе в окно через Мухтарыча.
— Под пивом карабкаться куда-то — такое себе. Что за Мухтарыч?
— Армен Мухатарян, второй этаж, 205 комната, двадцать пять копеек вход через окно после полуночи.
— Серьёзный бизнес, — улыбнулся я.
— Бизнес? — не понял Гена.
— От английского «бизи» — занят, типа коммерческая деятельность, — перевёл я.
— Бизи, — усмехнулся Гена, смотря в начало очереди.