Я боюсь мошек
Шрифт:
— До чего мы дойдем, если все цирюльники будут позволять себе первоапрельские шутки! — вздохнул я.
Болтая, мы переступили порог нашей конторы.
— Заметь, — пробурчал толстяк, вероятно, чтобы утешиться, — это способствует росту волос.
— С этой стороны тебе нечего бояться: никто еще не видел лысого быка!
— К тому же, говорят, что это модно… Сейчас все стригутся под Жюля Брюмера…
— Под Юла Бриннера [3] , толстяк!
— Прости, я так и не
3
Юл Бриннер (1917-1985) — американский актер. Советскому зрителю известен по ролям в фильмах "Братья Карамазовы" и "Великолепная семерка".
Мы расстались перед кабинетом шефа. Я оставил свой чемодан в приемной и вошел к Старику.
Великий босс ожидал меня, сложив руки за спиной. Он явно потерял самообладание, и его лоб цвета слоновой кости был в морщинах, наводя на мысль о мехах аккордеона.
Он встретил меня гримасой, которая могла показаться улыбкой только тому, кто видел ее в кривом зеркале.
— Очень мило с вашей стороны, Сан-Антонио…
Я сделал подобающий случаю курбет и ждал.
— Садитесь!
Я водрузил на стул предназначенную для этого часть тела, скрестив ноги, руки и пальцы под взглядом Старика.
— Сан-Антонио! Я вызвал вас потому, что произошло нечто сногсшибательное. Дело, которое я вам поручаю, не имеет аналогов в анналах наших служб! Говоря это, поверьте, я взвешиваю свои слова!
Я знал, что речь шефа изобилует превосходными степенями, однако чрезмерность эпитета пробудила мое любопытство.
— Вы знакомы с Жаном Ларье?
Я прикрыл глаза и под опущенными шторами ресниц представил физиономию этого парня. Перед моим мысленным взором предстал высокий блондин с резкими чертами лица и ясными глазами.
— Конечно, шеф… Это один из ваших агентов в Восточной Германии?
— Именно. И очень хороший…
— Я много слышал о нем. Кажется, это действительно стоящий парень.
— С ним произошло нечто необычайное… Страшная история.
Прекрасно. Он, наконец, начал рассказ, и я ждал продолжения.
— Ларье стало известно, что в какой-то лаборатории в районе Бреслау ведутся работы над биологическим оружием устрашающей силы. Как только он сообщил мне об этом, я, согласовав дело с Интелидженс сервис, приказал ему любой ценой достать подробную информацию об этом оружии и лаборатории, где оно разрабатывается.
Он взялся за это дело со всем рвением, на какое был способен. Ему удалось не только установить, где находится лаборатория, но и проникнуть в нее… Это была работа высокого класса… Ларье завладел ампулой с образцом яда, изготавливаемого в этом таинственном здании. К несчастью, когда — он прыгал со стены, ампула, которую он положил в карман рубашки, разбилась, и стекло слегка порезало ему грудь. Зеленая жидкость, которая была в ней, разлилась… Ларье смог доставить мне
Старик остановился, чтобы перевести дыхание и смахнуть рукой пот со лба.
— И что же? — настаивал я, умирая от любопытства.
— С этого момента, Сан-Антонио, мы переходим в область фантастики… Все, кто коснулся этой рубашки или приблизился к Ларье, умерли!
Он снова замолчал. Впрочем, он мог позволить себе минуту молчания. Он мог бы даже начать решать кроссворд, если бы ему этого хотелось: я был изумлен.
Я не мог встать со стула, как впавший в прострацию пьянчуга.
— Они умерли! — повторил я, как будто пытаясь проникнуть в глубинный смысл этого слова.
— Вот именно. Рубашку передали в биологическую лабораторию. Врач, приступивший к анализу, два его ассистента и служитель, который распаковал пакет, умерли в течение восьми часов после того, как прикоснулись к испачканной рубашке.
— Это невозможно!
— К несчастью, это именно так. Более того, четырнадцать человек, приближавшихся к Ларье, умерли при подобных же обстоятельствах и в эти же сроки… Четырнадцать! Если к ним прибавить четырех из лаборатории, число жертв составляет восемнадцать…
— Он заразен?
— И еще как!
— А как он себя чувствует?
— Он? Неплохо, хотя в это и трудно поверить… Он лишь носит в себе смертельные бациллы, о природе которых теряются в догадках наши лучшие ученые. Я привлек к этому делу светил из Америки, Англии, Швеции… Никто из них так и не смог объяснить происходящее… Выяснилось лишь, что умирают те, кто приближается к Ларье ближе, чем на десять метров. Непосредственной причиной смерти является удушье. Зараженные начинают обильно потеть, дрожать, стучать зубами и через короткое время впадают в кому. Первые симптомы заболевания проявляются приблизительно через два часа после проникновения в опасную зону…
От этой устрашающей новости по всему моему телу пробежал холод. Я встал со стула:
— Это и вправду чудовищно! И сколько времени все это продолжается?
— Уже три дня!
— Только?! Восемнадцать жертв за три дня!
— Их было бы больше, если бы врач, который осматривал Ларье и умер от этого, сразу же не поместил его в карантин. Он находится в изолированной палате одной из парижских больниц. С ним общаются по телефону, а еду передают через окно. Ларье говорит, что собирается покончить с жизнью….
— Я его хорошо понимаю.
Старик задумался.
— Когда я говорю о восемнадцати жертвах, то не учитываю тех, кого он неизбежно должен был заразить, возвращаясь из Германии…
— Нужно немедленно действовать, — сказал я.
— Да, необходимо…
Присев на край стола, Старик положил руку мне на плечо.
— Сан-Антонио! Я намерен возложить на вас самую опасную, я бы сказал, самую драматическую миссию из всех, которые вам когда-либо поручались!
Я почувствовал, что мое дыхание пресеклось.