Я буду твоим единственным
Шрифт:
Неужели их любовь и преданность я себе придумала?
Со стороны, говорят, виднее.
Я бы хотела, чтобы у меня был доверенный человек, который бы знал обо мне всё, желал лучшего и давал исключительно ценные советы. Как в книжках и сериалах. В трудную минуту я бы убегала в уединенное место, там замирала бы перед какой-нибудь статуей или фонтаном, погруженная в свои мысли. Этот нужный человек бы появлялся, словно из воздуха. Точно зная, где я, и о чем именно думаю. И давал бы пару советов, меняющих всё.
А я бы в ответ такая: «О, точно.
– Поля? О чем задумалась?
– спрашивает Илья. Я пожимаю плечами, и он меняет тему: - Проверь еще раз документы, телефон, зарядку. Карточку положила? Вдруг телефон сломается, а ты без денег.
– Да-да, я всё положила.
– Хорошо, - говорит он.
В тот вечер, когда Жене не дали доесть банан, я его смешила и обнимала, у самой же сердце разрывалось. С одной стороны хотелось, чтобы меня все оставили в покое. С другой — я до смерти боялась снова остаться без Ильи.
Он пришел совсем поздно. Около полуночи.
Сначала подорвалась Газировка, которая спала на полу у моей постели — словно охраняла нас с маленьким Ветром от врагов. Она, как и я, чувствовала ответственность за ребенка Ильи. Боялась сомкнуть глаз, пока хозяин не явится. Тремя часами ранее мы с ней кое-как успокоили Женю, рассмешили, обласкали, искупали, накормили.
Услышав щелчок замка, я быстро глянула на часы. Затем придвинулась поближе к сопящему мальчику и зажмурилась, притворяясь спящей. По квартире Илья двигался максимально тихо. Сказал несколько добрых слов Газзи, потом принял душ. И пришел к нам. Секунд десять пялился на нас спящих, словно стеснялся разрушить открывшуюся ему идиллию. Затем лег с краю.
Тесно. Идея ночевать у меня — была плохой. Я думала о том, что лучше бы он поехал к себе.
Газировка со спокойной душой отправилась на свой лежак в кухне, словно передавая Ветрову эстафету по защите. И я прикусила губу. Так верить хотелось. Просто верить! Что он простил мне предательство. Что действительно не смог без меня. Что я не дура, которая ждала его вопреки всему. Что на самом деле у нас всё по-настоящему!
Хотелось, но слова Тамары Витальевны напрочь врезались в память.
Илья обнял меня, притянул к себе. Я была в пижаме, не спать же с ребенком в одной постели раздетой! Илья - в одних трусах. Он погладил меня через ткань и поцеловал в шею.
– Поля, - прошептал.
– Уснула уже? Может, пойдем в ванную?
– его рука легла на мой живот, начала поглаживать.
– Я соскучился. Тебе будет хорошо, обещаю.
От него пахло коктейлем из свежести, сигарет и алкоголя. Не противно, просто непривычно.
– Обещаю,
Я сжалась в комочек и снова зажмурилась.
Он помедлил.
– Что-то не так? Я снова нагрубил?
– спросил тихо.
– Нет.
Не сегодня. Ты нагрубил не сегодня.
– Аня что-то сделала?
Не дождешься, Илья.
– Нет, она прелесть, - ответила невозмутимо.
– Тогда...
– Мы можем просто уснуть?
– спросила я еще тише.
– Нет настроения.
Он помолчал.
– Конечно, без проблем. Устала? Иди сюда, - обнял меня крепче, и я переместила к нему на грудь. Устроилась поудобнее и попыталась расслабиться.
– Хорошо отдохнул?
– спросила перед тем, как провалиться в забытье.
– Да, отлично. Завтра расскажу подробнее. Тебе от Ярика привет.
Спала я в ту ночь неважно. Было тесно и жарко. Ветровы повсюду! И слева и справа! И все ко мне прижимаются, каждый хочет именно со мной обниматься! Развалились удобно и дрыхли, захватив всю мою территорию. Хоть к Газировочке уходи на кухню!
А вот утром я почему-то проснулась в хорошем настроении. Не знаю почему, просто так было. Я прислушалась к себе и запомнила то ощущение правильности происходящего.
Сегодня же, перед отпуском, мне почему-то тоскливо.
После обеда мы едем ко мне. Я еще раз проверяю сумку, после чего мы выходим на улицу и ждем Тамару Витальевну, она должна вот-вот вернуться от подруги. Пять дней Газировка будет жить у соседки, на выходных Илья пообещал забрать собаку. У них по плану грандиозный отрыв на даче.
– Вон и Тамара Витальевна, - улыбаюсь я, кивая на соседку, появившуюся в конце улицы.
– Своеобразная женщина, - беззлобно усмехается Илья.
– В каком плане?
– В плане, что она себе на уме.
– Я не представляю, как бы справлялась со своим графиком без нее. Газировка к ней привязалась. Она очень внимательна и действительно за меня переживает. Она действительно мой близкий человек.
– Полиночка!
– улыбается соседка, когда подходит близко. Берет меня за руки и смотрит в глаза.
– Как я рада, что ты едешь отдохнуть! До последнего боялась, что передумаешь!
– Добрый день, - здоровается Илья.
– Добрый, - бросает она. Потом возвращается ко мне.
– Отдохни шикарно. Пообещай мне.
– Обещаю, - киваю я, улыбнувшись.
– Сделай то, о чем мы с тобой говорили, - она мне подмигивает. Я округляю глаза, умоляя заткнуться, но ТВ продолжает: - Развлекись на полную катушку! Что случается в Турции, остается в Турции, - добавляет она, понизив голос. Добавляет при стоящем рядом Илье!
У меня от шока лицо вытягивается. Глаза сейчас из орбит вылезут! Я замираю, забывая дышать. Близкий, блть, человек.
– За Газировкой я ради такого дела присмотрю, - заканчивает свою убийственную речь Тамара Витальевна. И победоносно смотреть на Илью. Тот слегка прищуривается.