Я догоню вас на небесах (сборник)
Шрифт:
— Ты уже отработал. В присутствии «колуна», а ты безусловно «колун», мы острее мыслим, импровизационнее. Ты для нас подсознательно как бы начальник отдела культуры. А мы, тоже подсознательно, как народные артисты.
В дверях красной комнаты все еще стояла красная дама — черно-багровый ее силуэт.
— Старая девушка, — сказала Регина. — Мечтает отдаться и сохранить девственность для следующего раза. Причина ее болезни в том, что она не может выбрать, с кого начать.
— То есть… Ты хочешь сказать, что все здесь
— Психи, — сказала Регина.
Скачков почувствовал острую кисло-сладкую изжогу. Кто-то засмеялся. И все засмеялись. Смеялись долго, может быть пять минут.
Усевшись за стол, Константин Леонардович поправил малиновый галстук, пощелкал пальцами, призвал своих гостей успокоиться, расслабиться, но все же сосредоточиться.
— Постигать продукт литературного озарения следует так же, как мы постигаем все явления природы: реки, скалы, деревья, лошадей — во всей их цельности, с восхищением и трепетом. Пожалуйста, начинайте.
— Гений и Дурак, — сказал автор.
— Гений кто? — спросила девушка-свечечка.
Автор повторил:
— Так называется: «Гений и Дурак». Драма. Вернее, экспликация к драме. Не нужно объяснять про экспликацию?
Мужик-свиноцефал оскалил крупные зубы.
— Ты объяснял давеча.
— Тогда начинаю. «Гений и Дурак». Экспликация. Картина первая.
Сожженная земля. Все вокруг багрово и огнедышаще. По острым камням идут двое — Гений и Дурак. Идут с трудом, можно сказать — влачатся.
Дурак (подняв скучное лицо к небу). Боже, скажи, я есть? Если я есть, скажи — зачем?
(Бог наверху молчит.)
Гений. Ему не до тебя. Он заливает свой позор кагором. Он Бог, — а человек произошел от обезьяны. Теперь это доказано. Если бы люди произошли от Бога, они бы себя не истребили. Но, может быть, и Бог произошел от обезьяны?
Дурак. Не богохульствуй! Боже, скажи мне, кто ты?
Бог (сверху). Я связь начал. Я формообразующая мысль. Я импульс. Вакуум. Желание…
Гений. Нету тебя! Нету-у!
Дурак. Боже, ну что он так орет?
Гений (раздраженно). А нет его. Он дезертировал. Он физики не знает.
Бог (сверху). Есть штука посильнее физики. Ловите, как доказательство моей всемудрой воли.
(На землю с небес падает куча разноцветного тряпья.)
Гений. Баба!
Дурак. Маруся…
Гений (подняв глаза к небу). Старый пошляк. Не можешь без толпы. Тебе какие предпочтительнее — от Гения или от Дурака?
Бог (сверху).
Регина заломила Скачкову пальцы своими мягкими пальцами. Он чуть не вскрикнул от боли. Регина вскочила.
— Вы только посмотрите — похож на банщика, а туда же: Бог, Гений, Женщина, Дурак. Да что ты в этом понимаешь?
— А то, что человек произошел от обезьяны, от макаки, — сказал автор. — Стоит только послушать, как наши дамы выражаются.
— Я тебя ударю.
— Лучше укуси.
Скачков усадил Регину, прижал к себе. Она затихла и прошептала, впрочем, громко:
— Могу поспорить, он назовет их пупсолюди.
Константин Леонардович бросил на нее взгляд и постучал костяшками пальцев по столу.
— Мы отвлеклись. Олег Васильевич, читайте дальше.
Автор прокашлялся.
— Картина шестая. Напоминаю — это экспликация. Некоторые картины еще не разработаны.
Когда розовые пупсолюди овладели знаниями, они стали этими знаниями баловаться. Сцену озаряют вспышки. Слышны взрывы, крики «Ура!».
Дурак. Ты научил их воевать. Ты утверждал, что инфантильному уму, незрелым чувствам война полезна, как упражнение на взрослость. Когда же наши дети созреют для мира?
Гений. Похоже, что, когда они созреют, им уже нечего будет жрать. Они же плодятся, как термиты. Тринитротолуол не оправдал себя как противозачаточное средство. А ты что скажешь, Бог?
Бог (сверху). Божье дело — первотолчок.
(Подходит пупсочеловек. Теперь он черен от щетины. На рубахе надпись: «Мы впереди».)
Житель. Женщины просят голоса. Я — за. Я воевал, чтобы женщина сравнялась со мной. Чтобы стала на одну доску. Для женщины, я полагаю, в этом благо.
Гений. Ну, коль она согласна, валяйте — стойте на одной доске.
(Общее ликование. Звуки медных труб. С этого момента женщин от мужчин ни по лицу, ни по одежде не отличить. Все курят. Все грубо хохочут.)
Дурак. А как же ЭТО?
Гений. На ощупь.
(Над сценой на аэростате поднимается лозунг: «Любой стыд — ложный!»)
— Олег, нет в тебе Бога, — сказала Регина и всхлипнула.
Автор кивнул.
— Нету. Христос не воскресает дважды.
Мужик-свиноцефал коснулся автора плечом.
— Отныне он язычник. Я тоже. Язычество — религия царей.
— Ты царь?
— Я был царем. Ты меня назад сманила. Теперь вот человека сманиваешь. — свиноцефал ткнул пальцем в Скачкова. — А человек не ведает. Жалко, в пьесе нету лошади. В эту пьесу надо лошадь. Гений, Дурак и Лошадь…