Я это все почти забыл... Опыт психологических очерков событий в Чехословакии в 1968 году
Шрифт:
капитану известную легенду о том, как нашего национального героя сжига-
ли на костре. Когда занялся огонь, одна добрая старушка, желая сделать бо-
гоугодное дело, подбросила в костер и свою вязанку дров. Ян Гус ей улыб-
нулся: “О, святая простота…” Капитан Медведев, я думаю, тогда был слишком
молод, чтобы понять грустную улыбку Яна Гуса» 14.
Фотографии
Десантник Валерий Нефедов (7-я воздушно-десантная дивизия), первый из участников втор-
жения, кто в августе 1989 года публично, через газету «Известия», произнес слова, на кото-
рые не решались руководители СССР : «Прости нас, Прага…»
Людвик Вацулик в 1968 м в 1998-м: «Дубчек и его окружение не были обмануты, они все знали
заранее. Они были изнасилованы…»
ГЛАВА ШЕСТАЯ. «Свои взгляды как перчатки не
меняю…»
Член Политбюро Мазуров: «Самое главное не то, что я вернулся, а
то, что ни одного чеха не похоронил». Стычки в окружении Бреж-
нева. Генерал Павловский взгляды не меняет. «Кого боятся? Силу!»
Чего стыдился под конец жизни командарм Майоров. Комендант
Брно Иванов не хотел бы снова начинать от Сталинграда. Причи-
на бессонницы генерала Левченко
В полдень 20 августа на заседании Политбюро Брежнев сказал: «Надо
послать в Прагу одного из нас. Военные там могут натворить такое…» Взгляд
пошел по лицам; соратники втянули головы в плечи. Глаза остановились на
Мазурове. «Пусть полетит Мазуров». Все поддержали дружно и поспешно.
Как потом мне скажет Мазуров, «были страшно довольны, что не они» 1. В
день ввода войск члены руководства едва стояли на ногах, почти неделю ни-
кто не спал. Решение о начале военной операции вызвало вздох облегчения:
наконец-то! Все сомнения позади, стало ясно, что делать.
Никто не знает, чем руководствовался Брежнев, предложив отправить в
Прагу
теля председателя Совета министров СССР. Возможно, держал в памяти его
военное прошлое, близкие связи с армией, уравновешенность характера,
спокойствие. Был поздний вечер, когда Мазуров приехал домой, позвонил на
аэродром, в авиаотряд, который обслуживал высшее руководство, чтобы го-
товили вылет, разбудил Янину Стефановну. «Срочная командировка… в Кир-
гизию». Ни к чему жену волновать. Узкий круг посвященных будет держать
язык за зубами двадцать один год. О том, куда отправлялся муж в августе
1968-го, Янина Стефановна узнает незадолго до его смерти.
Полет Мазурова в Прагу был государственной тайной; самолет взял
курс на запад в три часа ночи. В послевоенной Европе ни на один аэродром
не было столько приземлений на единицу времени, как в ту ночь на Прагу.
Военные самолеты с десантниками несло, как тучи хвойных игл. Самолет с
Мазуровым и его помощником Михайловым долго кружил над аэродромом
Рузине, ожидая, пока спрыгнувшие советские и болгарские десантники из
приземлявшихся и сразу взлетавших военных самолетов на пару минут
освободят полосу.
Когда машина везла Мазурова и его сопровождающих с аэродрома в
Прагу, в посольство, они увидели на дорогах танковые части. Город еще
спал… Скрежет гусениц, запах танковой гари… «Я же в войну был танкист, и
теперь вернулось ощущение, что я среди своих. Война! А это для меня дом
родной».
Это я услышал от Мазурова в первых числах августа 1989 года, когда
мне позволено было навестить его в одной из московских больниц. От внеш-
него мира его строго оберегали кремлевские врачи и Янина Стефановна,
безотлучно находившаяся при муже. Почти четверть века этот человек рабо-
тал рядом с Брежневым, был уважаемым политическим деятелем. Из бело-
русской глубинки, из гомельской крестьянской семьи, он прошел войну от
политрука роты до инструктора политотдела армии, был дважды ранен, по-
сле излечения стал организатором партизанского движения в родных лесах,
потом руководил коммунистами Белоруссии.
Теперь на двух больничных подушках, чтобы повыше было, лежал се-
деющий человек, сохранивший в свои семьдесят пять хорошую память. Я
благодарен Кириллу Трофимовичу и Янине Стефановне, позволивших мне в
наброшенном на плечи белом халате присесть на табурет рядом с его белой
кроватью. Мазуров впервые согласился рассказать о том, как в форме армей-
ского полковника, под придуманным им именем Трофимова (в Праге его
звали генерал Трофимов) член высшего советского руководства, тайно при-
летев в Чехословакию, первую неделю после ввода войск держал в своих ру-
ках всю полноту власти, в том числе над посольством и армиями. Впервые в