Я хочу быть твоей единственной

Султан Лия

– А претендент на руку и сердце имеется?

– Что?

– Молодой человек есть?

Усмехаюсь, потому что вопрос действительно дурацкий, но решаюсь на авантюру, нахожу глазами Фархата и встречаюсь с ним взглядами.

– Нет. Молодого человека у меня нет.

Глава 10. Что есть любовь?

Фархат

Ночью мне снится Сая. Вернее, даже не ночью, а под утро, что делает его вовсе не добрым, а болезненным, муторным

и злым. Пришлось вставать под холодный душ, чтобы избавиться от ночного видения, но и тут мой мозг играет со мной злую шутку, потому что пока я стою под водой с закрытыми глазами, в мою старую, седую голову вновь влезает она. И понеслось…

Вспомнаю сон, в которым я точно также, как три минуты назад, зашел в душевую, а там - она. Отпрянула, но не вскрикнула, а только удивленно вскинула брови и прикрылась. В той реальности у меня сорвало чеку, после чего я подошел к ней вплотную, взял за запястье и заставил опустить одну руку вниз. Мы будто под дождем с ней стояли. А всего-то под встроенной душевой лейкой на потолке.

– Что ты делаешь?
– спросила, когда я рывком прижал ее мокрое обнаженное тело к себе и стиснув зубы до хруста, шумно выдохнул через нос, потому что почувствовал, как ее острые вершины коснулись моей кожи.

Скромный взгляд из-под длинных ресниц мягко убивал. Не сказав больше ни слова, она положила ладонь на мое предплечье и повела ею вверх, нажимая на выпуклые мышцы тонкими пальцами, которыми в конце обвила мою шею.

– Поцелуй меня, пожалуйста.

Просьба совсем невинная. Как “пригласите меня на танец”. И я снова наступил на те же грабли: поддался, потому что хотел, потому что это сон и в нем возможно все.

Я целовал ее жадно, она отвечала тем же. Я грубо сжимал хрупкое идеальное тело в объятиях, а ведь мог и сломать, разбить как невесомый фарфор. Она запрокинула голову, подставляя шею поцелуям, стонала в голос, пока я собирал губами капли с ее сливочной кожи, дурея от запаха, ощущений, желания.

И вдруг все резко обрывается…

Сквозь клубы пара смотрю на свою пятерню на темно-серой плитке и сжимаю ее в кулак. Дышу в трудом, убираю ладонь с ручника и, крепко выругавшись, выключаю воду и выхожу. Мне б**ь что, пятнадцать, чтоб херней страдать? Мне почти пятьдесят и я слишком стар для этого дерьма.

Несмотря на наступившее физическое облегчение, внутри меня не отпускает. Настроение по-прежнему отвратительное, меня все еще бесит собственная неадекватная реакция на девчонку.

У меня есть принципы и я четко им следую. Я строго разделяю работу и личную жизнь. Эти две Вселенные никак не пересекаются. Много лет назад я поклялся, что дам своему особенному ребенку всё, и я это делаю. Я говорил себе и ему. что он ничем не будет отличаться от других. Так и вышло.

Я не святой и не монах. В разводе уже давно, а физиология - штука сложная, но интересная. Мне повезло с генетикой, остальное все сделал сам: слежу за здоровьем, питанием, занимаюсь спортом и не имею вредных привычек.

Я не вожу женщин в свою квартиру, не ночую с ними и не даю ложных надежд. И да, я не сплю

с женщинами младше сорока, потому что мне нравятся взрослые, умные и опытные. Без жеманства и притворства.

Пять лет назад у меня был роман с Инной - красивой вдовой с двумя детьми-подростками, которой муж оставил разваливающуюся сеть автомоек и долги. Я тогда помог ей, как знакомой своей сестры, и сам не заметил, как увлекся. Это увлекательный был аттракцион с ее вечным чувством вины перед детьми после нашего секса, и моей странной готовностью попробовать построить с ней семью.

Инна меня переиграла. Пока я решал ее проблемы, она подала на “Грин карт” и эмигрировала в Америку. Слышал от сестры, что на деньги от продажи бизнеса покойного мужа открыла там салон красоты и все-таки вышла замуж за американца.

Год назад мне понравилась другая женщина - моя ровесница. В яблоневых садах ее напугал мой Верный, а потом я предложил ей уроки верховой езды. Прикинулся обычным инструктором. Но у Джамили была незаконченная история с бывшим мужем, которого она по-прежнему любила. Мы остались друзьями. В том числе, и с ее Отелло. Да, такой я странный человек.

Оглядываясь назад, я понимаю, что пол полтинник я так и не знаю, что есть все-таки настоящая любовь? Чувство, которое объединяет, окрыляет, заставляет жить? Физика и химия? Или нечто большое и необъяснимое?

Я всегда хотел, чтобы люди, которых люблю, были довольны и счастливы. Поэтому для меня не было проблем отдавать, дарить им то, что у меня было. Ведь мне одному столько не надо.

Но мне хотелось и получать, а не быть только решалой. И вот я стою на пороге полтинника. И то ли у меня запоздалый кризис среднего возраста, то ли я реально старею, но сейчас я все больше задумываюсь о смысле жизни и любви. Почему-то кому-то она приходит в руки, как Дар Божий. А кто-то, как я мается, принимая за любовь не то, что есть на самом деле. Тем обидней разочаровываться.

Наливаю себе кофе и включаю телефон. Подсчитываю, что у Рафы сейчас вечер и звоню ему по видеосвязи. Мой мальчик быстро берет трубку и машет здоровой рукой.

– Пап! Привет!

Тоже поднимаю руку и улыбаюсь. Горжусь им. Горжусь даже нами с Гулей, что мы вырастили сына в более или менее нормальной среде. Не считая наших споров.

– Ну как дела? Не обижают?

– Ты серьезно сейчас?
– хмыкает сын.
– Пап, здесь diversity (разнообразие). Все прям такие милые с инвалидами, будто мы детском саду. О, мне предлагали кстати забить…

– Так, мы с тобой уже говорили об этом, но я повторю, - хмурюсь и включаю строгого батю.
– Никакой наркоты, никакого лигалайза и пирожных с сюрпризом.

– Так откуда я буду знать, что они с сюрпризом?
– ржет Рафа.

– Ну ты понял.

– Еще как! Слушай, пап, а как мама?

– Нормально, а что?

– Да она что-то не звонила два дня. Я думал, может, болеет.

– Не знаю. Напиши ей.

– А у вас что опять война? Или молчанка?

– Нет, - хмурюсь.
– С чего ты взял?