Я хочу быть твоей единственной
Шрифт:
– Подожди, милая, это ненадолго, - оскалилась, положив руки на столешницу.
– Как бы ему не нравилось спать с молоденькими девушками, как его незаменимая Маша или ты, он рано или поздно вернется ко мне.
Подав корпус вперед, я усмехнулась.
– Если бы Фархат хотел к тебе вернуться, он бы уже давно это сделал. У него характер такой - решительный. Однако это не он, а ты, как голодная, облезлая, течная кошка, воешь под его дверью.
– Маленькая испорченная сучка, - выплюнула, суживая глаза.
– Одна из таких же малолетних шлюх, которых содержал твой отец.
И после этого меня
– Сучка! Маленькая шлюха!
Хватаю нож и выставляю вперед. Наверное, я могла бы ее даже ранить.
– Еще одно слово, я отрежу тебе язык и засуну его тебе в жопу.
Это было некрасиво. Я злюсь на себя за то, что не удержалась и скатилась до уровня девиц из дешевых реалити-шоу. Но она расковыряла только-только зажившую рану, связанную отцом. Пару лет назад о папе поползли слухи, что у него есть содержанка, которая лишь на пару лет была старше меня. В открытую я ему этого не сказала, только намеками, но он быстро закрыл тему и выстроил границы. Поэтому в его жизни появилась Мира, на которой он в итоге и женился.
Встав на свое место в подземном паркинге, я думаю о том, что день рождения Фархата испорчен, и я тоже приложила к этому руку. Но гордыня и злость не позволяют мне сделать первый шаг. Пусть его делает он, хотя я не уверена, что хочу его видеть.
Поднимаюсь на лифте на свой этаж, и уже в квартире слышу, как пищит телефон. Проверяю и вижу сообщение о том, что у меня три пропущенных от Фархата. Видимо, в это время я была на минус первом и сеть не ловила. И вот он снова звонит. Смотрю на его номер и все перед глазами расплывается. Слезы стоят. Жгучие, горькие. Сморгнув их, нажимаю на зеленую кнопку.
– Сая, - мне кажется, в его голосе сталь.
– Фархат, - сразу замолкаю, поджав губу.
– Сая, ты где?
– В Караганде.
– Очень смешно, - чуть ли не рычит.
– Ты у себя? Сая, ответь. Я еду к тебе. Поговорим, - говорит жестко.
– У себя, - сбрасываю звонок и бросаю телефон на диван.
Глава 34. Я хочу быть твоей единственной
Сая
Знаю, что он уже в подъезде и поднимается на лифте, но не спешу открывать. Лучше дождусь звонка. Скоблю по нижней губе, заламываю пальцы, нервничаю. Его голос мне не понравился. Не тот ласковый и спокойный, как всегда, нет. Он был зол, а я никогда его раньше таким не видела, даже в день нашего знакомства. Господи, это было почти два месяца назад, а кажется, очень давно.
Наконец, он давит на кнопку, а я вздрагиваю. Поворачиваю замок вправо, нажимаю на ручку и толкаю дверь. Он стоит очень близко, сверлит меня нетерпеливым взглядом, от которого по спине холодок пробегает и ладони потеют.
– Войду?
– Да, - отступаю, прохожу к стене и складываю руки на груди.
Фархат не разувается, но как только переступает порог, тут же оказывается напротив меня. Руки держит при себе. Не обнимает, не целует, не
– Значит так, - начинает он строго, - во-первых, у меня с бывшей ничего нет, не было и не будет. Что бы она тебе там не наплела.
– Сказала, что вы развелись, потому что ты ходил налево. А после расставания вы с ней “шалили”, - изображаю в воздухе кавычки.
– Врёт. Мы с ней, - прочищает горло, - не спали после развода. И больше она у меня не работает. Я хотел помочь Гуле ради сына, устроил к себе, но как видишь, благими намерениями.
– Еще она сказала, что ты любишь молоденьких, как твоя Маша или я. А как же твои принципы? Маша, я, кто-то еще?
– бью словами.
– Нет никого!
– вспылил он.
– Только ты! И бедная Маша здесь вообще с какого боку? Она вообще замуж собирается.
– Бедная Маша, - чувствую, как по щеке бежит слеза и накрываю ее ладонью. Вот черт, я же давала себе установку не плакать.
– А я? Что ты про меня скажешь?
– Прости, - внезапно смягчается, наклоняется ко мне и касается своим лбом моего.
– Прости, что подставил тебя под удар.
Его ладонь плавно и мягко ложится на мою щеку, а я в оцепенении и не могу ему противостоять. Злюсь, но и оттолкнуть его не получается.
– Почему ты не сказал, что Гуля работает у тебя? Это что тайна?
– Не подумал, что это так важно. Сын попросил меня помочь матери, так как у нас было соглашение, что я помимо алиментов обеспечиваю ее до совершеннолетия Рафаэля.
– Ты не можешь быть для всех хорошим, - глухо говорю я.
– Если бы ты только слышал, что она про тебя говорила. Про то, что ты изменял ей, пока вы были женаты, а после развода вы спали время от времени, про то, что ты и твоя секретарша…
– Давай-ка расставим точки над i, - жестко перебивает и отстраняется- Я выложу перед тобой все карты. Всю подноготную. Хочешь? Чтобы потом не возникали вопросы.
– Хочу.
– Мы с Гулей давно в разводе и да, у меня были женщины после нее. Но в браке я никогда не изменял. Ни-ког-да, - разжевывает по слогам.
– Несколько лет назад у меня был бурный роман, который законился не очень хорошо.
– Прям бурный?
– Мы же начистоту решили поговорить, да?
– он ставит руки по обе сторону от меня, упирается ладонями в стену.
– Да, - киваю, а сама думаю: ну и зачем ты этого тигра дергаешь за усы.
– Тогда слушай. Это была знакомая моей сестры, я ей помог с делами и между нами проскочила искра. У нее были дети от первого брака, но меня это не остановило. Она мне понравилась и мы начали встречаться.
– И спать?
– выгибаю бровь.
– Нет, малыш, крестиком вышивали вместе, - издевательски хмыкает.
– Ну само собой.
– Всё! Я передумала! Не хочу это слушать, - прошипела сквозь зубы, окончательно разозлившись.
– Не хочу знать, скольких баб ты перетрахал до меня. Подозреваю, что много.
Хочу уйти, но Фархат меня не пускает.
– Говорим откровенно, так?
– он суров и категоричен.
– Ты прекрасно знаешь, сколько мне лет. Я не святой и не тибетский монах. И мы с тобой люди с прошлым. Так?