Я хочу быть твоей единственной

Султан Лия

– Как ты?
– Люся касается рукава и кладет руку на спину.

– Нормально, - выдыхаю я.
– Сорвалась.

– Не удивительно, - хмыкает она и встав напротив, лезет в сумку и достает пачку сигарет и зажигалку.
– Покурю, не возражаешь?

– Нет.

– Нервы тоже шалят, - изящными пальцами достает тонкую белую трубочку, зажимает ее губами и подносит к концу зажигалку. Красиво затягивается и выпускает дымовое кольцо.

– Тоже меня осуждаешь?
– поджимаю губу и слежу за тем, как меняется выражение ее лица.

– Я? Да Боже упаси! С моим-то

послужным списком, - коротко смеется, продолжая курить.
– Кто я, чтобы тебя осуждать? И потом я видела твоего мужика. Хорооош, - тянет она.

– Он занят.

– Я не претендую, - усмехается, смахивая пепел на землю.
– Любишь его?

– Очень, - признаюсь честно.
– И он меня тоже.

– Классно, - улыбается Люська.
– Даже завидую по-белому. А на Саидку внимания не обращай, перебесится.

– Не пойму, что с ней.

– Ну как? У папы токал беременна, муж тоже далеко не ушел, - прищуривается она и снова затягивается.

– Как это? У него тоже токал?

– Не-а. Просто гуляет. А она дома с детьми его ждет, как покорная жена.

– Ужасно, - убираю волосы с лица и вдыхаю холодный октябрьский воздух.
– Как же так?

– Поэтому она злится. Бл**ь, я тоже дура, добавила ей про отца. Просто непроизвольно вышло. Хотела тебя поддержать, но что-то пошло не так. Язык мой - враг мой.

– Я не отбивала Фархата и не уводила из семьи.

– Верю. Ты бы никогда так не сделала, я тебя знаю.

– Почему тогда они в это поверили?
– указываю рукой в сторону ресторана.

– Без понятия, - пожимает плечами и кутается в пальто.

– Я боюсь, что эти слухи дошли и до папы.

– Упс, - играет бровями подруга.
– Это плохо. Но скажи ему правду. У вас все-таки близкие отношения, не то, что у некоторых.

За Люсиной усмешкой скрывалась горечь и досада от того, что у нее всегда были проблемы с родителями. У отца давно вторая семья и дети от новой жены. А мама Люси еще в нулевых вышла замуж за австралийца и живет в Сиднее.

Мы несколько секунд стоим в тишине и мои мысли полностью сосредоточены на папе и его возможной реакции. Несмотря на мой страх, вытаскиваю из сумочки смартфон и прямо при Люсе набираю его.

– Да?
– слышу его серьезный голос.

– Пап, привет!

– Привет. Прилетела уже?
– голос спокойный, ровный, особой радости нет.

– Да. Утром.

– Хорошо, потому что я хотел поговорить. Можешь ко мне подъехать к шести?

И по его тону я понимаю, что гадкие слухи до него все-таки долетели.

Глава 36. Годится в отцы

Сая

Перед смертью не надышишься, и я почти не дышу, пока еду на машины до папиного дома. Кровь стучит сках, а в ушах напряженно звенит. Сжимая руль, я выкручиваю его и въезжая на свободное парковочное место, а потом долго сижу, смотря в одну точку и подбирая нужные слова. В этот момент в сумке звонит мобильный. Это Фархат.

– Малыш, привет!
– от этих слов и его голоса хочется плакать.

– Привет, - вздыхаю

я.

– Что с голосом?
– закрываю глаза и вижу, что хмурится.
– Что случилось?

– Фархат, - сглатываю ком, который вот уже несколько часов стоит в горле.
– О нас знают.

– В каком смысле?
– не понимает он.

– Я встречалась с подругами. Оказалось, в городе о нас распустили слухи, - замолкаю и всхлипываю.

– Кто?
– рычит он в трубку.

– Не знаю…но придумали совершенно ужасные вещи, что якобы ты сошелся с женой, вы живете и работаете вместе, а потом ты ездишь в Астану каждую неделю и спишь со мной.

– Блядь, - ругается он.
– Кто тебе такое сказал?

– Саида с Мединой.

– Медина - это жена Рамиля?

– Да.

Фархат снова чертыхается и я даже слышу, как он ударяет кулаком по столу.

– Его мать знает мою бывшую жену.

– Они дружат?

– Нет. Ты где?

– Папа вызвал к себе. Кажется, он знает.

– Подожди меня, я подъеду. Мы вместе к нему зайдем.

– Нет-нет, пожалуйста, не надо, - быстро говорю в трубку и шмыгаю носом. Чувствую себя разбитой, а ведь даже еще с отцом не говорила.
– Я знаю его характер. Сначала я поговорю, а потом уже спокойно встретимся втроем.

Он несколько секунд молчит и обдумывает мои слова, а затем говорит спокойно:

– Хорошо.

– Фарочка, - голос дрожит и срывается, - ты был прав тогда. Надо было разрешить тебе поговорить с ним. Надо было тебя послушать.

– Ты хотела как лучше, малыш, - мягко отзывается мужчина. И в этот момент я так благодарна ему за то, что он не твердит “Я же говорил”, доказывая свою правоту.
– Я буду ждать тебя дома. А с остальным я разберусь сам.

После нашего разговора, вытираю лицо салфетками, поправляю макияж и звоню папе. Он дома, ждет меня.

Встречает обычно, обнимает, целует в щеку. На мой вопрос, где Мира, отвечает, что она у пациента, но скоро приедет. Это хорошо, что мы поговорим с ним без свидетелей.

– Пойдем в кабинет, - велит он и я плетусь за ним,

Внутри все выдержано в стиле Дулатова: строго и со вкусом. Мебель из красного дерева, стеллаж с книгами, диван. Обстановка напомнила мне комнату, которая была в нашем прежнем доме, когда была жива мама. Замечаю на столе две фотографии в рамках: одна - где мы с Даной вдвоем, другая - папа и Мира вместе. Немного колет под ребрами, но я всё понимаю.

– Пап, раз уж ты решил поговорить в такой обстановке, я хочу сказать, - начинаю я, но папа меня останавливает.

– Садись, - он указывает на стул напротив рабочего стола. Я слушаюсь его, а он берет второй стул и садиться рядом. Затем он включает свой мобильный и протягивает его мне.
– На, посмотри.

Беру в руки гаджет и меня словно обухом по голове ударили, потому что на экране я вижу нас с Фархатом в аэропорту. В тот день он провожал меня, а я попросила его оставить меня на парковке. Камера немного трясется, но даже так хорошо видно, как мы обнимаемся, смотрим друг на друга, целуемся. Как я прикладываю палец к его губам, а он поглаживает мою щеку и глядит с любовью в глаза.