Я и Путь in… Как победить добро

Кушанашвили Отар Шалвович

– Лично…

– А как же!

…Когда утонула подлодка «Курск», мы с Валерией и Шульгиным выступали в Саратове, и, кстати, если артист говорит: «Я так растворяюсь в народе, что не ради денег работаю», хочется сказать: «Иди на х..! – ради гонорара ты даже мужеложство допускаешь, ептыть».

Так вот, парни гибли на дне, а я был ведущим и завел с публикой соответствующий моменту разговор. Вдруг это чмо Шульгин к сцене подходит: «Слышь, короче давай…» Цади шени дэда мовтхан! – ты еще будешь мою речь укорачивать? У вас миллионы долларов,

а у меня – первый заработок за шесть месяцев, я вынужден со слезами на глазах это делать, но тебе насрать, потому что твоя фамилия Шульгин. У вас через день концерты – почему бы не отменить один?

Я предложил: давайте я просто как коверный буду бегать между столами и с людьми разговаривать, потому что не мог гонорар оставить, я же не Шульгин с Валерией (ну что им одну десятку в Саратове не получить?). Вдобавок он сделал мне замечание: «По всем каналам идут новости, надо хотя бы как-то объяснить…», поэтому я честно сказал собравшимся: «У меня пятеро детей, б…, и я должен что-то делать, потому что директор клуба мне не заплатит. Артисты могут от выступления отказаться, но я буду вас развлекать». Все были полуподавленные, собралась интеллектуальная публика – бандиты и шлюхи.

– Лучшие люди…

– Ну да, как у меня обычно. Два убийства, три грабежа, 30 лет отсидки – зрители, которые понимают шутки на буквы «ж», «п» и восхищаются: «Какой тонкий Отар, б..!», и Валерия перед ними выступила – спела «Самолет», е… твою мать! Думаю, Шульгин заставлял (смеется) , за деньги: у него злое лицо.

– Теперь вопрос, который я больше никому не задам, – ты все-таки человек честный. Правда ли, что в Москве и, как говорят, в Киеве на секс с популярными певицами существуют расценки?

– (Пауза). Думаю, правда, потому что в Астане я в таких переговорах участвовал – хотел приклеить копеечку. Вообще, мне кажется, если бы не журналистика, я хорошим бы был сутенером, потому что готов даже маленького Олега Яковлева из «Иванушек» продать, и, думаю, долларов 300 приклею.

– Из четырехсот, которые за него дадут?

– Нет, сначала будут давать 100, а я накручу до 300. Скорее всего, то, о чем ты спросил, правда, потому что я в разговоре по поводу «Блестящих» участвовал.

– У тебя со всеми «Блестящими», кстати, роман был или нет?

– Из восьми, наверное, только с семью, мой друг.

– Одна уцелела?

– Вышла замуж раньше, чем начались переговоры в гостинице на окраине Иркутска (смеется) . С Ольгой Орловой ничего не было, и безумно с Жанной Фриске хотелось, но я увидел ее с утра в поезде «Харьков – Москва»…

– …без грима?

– (Кивает).

– И все?

– Это было культурологическое потрясение, давшее мне в последующей жизни отсутствие страха перед чем бы то ни было и обернувшееся тем, что лирика из моей

души испарилась. На самом деле, мне очень нравилась Фриске, но у нас ничего не могло быть – она казалась бой-бабой, а мне эта категория не подходит. Я хочу, чтобы переговоры шли недолго, чтобы в руках у меня была газета «Спорт-экспресс», чтобы девушка быстро привела себя в порядок, легла и ничего не говорила, потому что очень боюсь, что вместо «звонишь» (с ударением на последнем слоге. – Д.Г.) она скажет «звонишь» (с ударением на первом. – Д.Г.) и я ее прибью (а «Блестящие» говорили именно так).

– Итак, о расценках – они действительно существуют?

– Если мы сейчас об элите, то…

– Ну, хорошо: можно звезду заказать – богатому человеку?

– Да кого угодно! Какую ты хочешь? Давай прямо сейчас: вот закончится интервью – я тебе подгоню.

…Думаю, тот, кто «ВИАГру» заказывал и «Блестящих», был уверен, что обойдется пятнашкой. Я запустил гонца – проверить, согласен кто-то за барышень заплатить или нет. Сначала был убежден, что никто не примет участия и меня пошлют на х…, думал, только я такой циник, а оказалось, 25 тысяч долларов.

– За час?

– Да какое – за ночь, но что в эту «ночь» входит? Игра в бильярд?

– В покер…

– Когда я во второй раз спросил, узнал: 35 тысяч, но чтобы было соитие. Ну, с техническими предосторожностями – дырчатыми контрацептивами, которые изобрели грузины. Я не верил своим ушам, а к тому моменту меня приглашали все реже, потому что я становился нетерпимым, неуживчивым и организаторам концертов грубил… В общем, помню, что на самолет опоздали три девушки – я смотрел в иллюминатор и видел, кто они.

– Это были «Блестящие»?

– Одна из вашей группы…

– Нашей какой?

– А у вас только одна группа.

– Девичья?

– Ну да, а две – из моей любимой.

– То есть из «Блестящих»?

– (Подскакивает.) Одна была из вашей, Дмитрий Отарович, а две – из группы Отара Дмитриевича: вот такая история, но когда московские издания стали писать о расценках, они пришли в неистовство! Как? Не было такого…

Знаешь, как великая певица, которую мы уже обсуждали, воскликнула у гроба Мурата Насырова? «Что же ты мне не звонил?!» Звонил при мне! На похоронах было много деятелей российского шоу-бизнеса, и со всеми он в свое время по громкой связи при мне разговаривал, а Пугачеву вообще боготворил – думал, спасение с ней связано… Там было много влиятельных людей, всех он молил о помощи, но кто признался, что не помог? – и ты думаешь, эти люди не будут продавать своих артистов за деньги?

Там, откуда я ушел, после чего пять лет нигде не работал, эта история наверняка есть, и она правдива, потому что все деньги решают – какая сумма? Если тебя зовут Сулейман Керимов…