Я и Тёмка
Шрифт:
– У тебя что, вредность повысилась? – ехидно спросила я.
– Я заразился, – беззаботно ответил Андрей.
Оранжерейный
– И вообще, он какой-то… – я не знала, какие слова подобрать: внутри всё кипело и булькало.
– Какой? – спросила Яська.
– Кашемировый!
– Какой? – изумилась Яська.
– А… Какой, какой! Какой – сказала!
– Подумаешь, не хочет участвовать в школьных мероприятиях. Не все активные, как ты. Я, например,
Я покосилась на подругу:
– Это интересно! Для себя же, получается, палец о палец ударить не хотите? Школа – это просто название. Она для нас всё делает. Назови её Клуб по интересам «10 лет вместе»… или ещё как-нибудь… суть-то одна!
– Ну что она такое для нас делает?
– Да всё! Учат нас там, крышу нам дают. Да, да! Нечего глаза округлять. Где бы ты болталась полдня, если бы не школа… Не надо ничего отвечать. И поесть там недорого, и развлечься, и потрепаться с друзьями. Их, кстати, на всю жизнь многие выбирают именно там. Или это для тебя новость?
– Тебе на собраниях выступать.
– А есть люди, которые всё это игнорируют. Живут какими-то своими непонятными интересами. Ты всё сделай для других, а потом для себя, драгоценного!
– Ты так считаешь?
– Я так считаю!
– Сейчас так не бывает.
– И сейчас так бывает.
– Ты максималистка.
– Да!
– Вон он, кстати, идёт, – показала Яська.
– Пошли на другую сторону, пока не заметил, – я резко потащила подругу через дорогу. – Он меня так достал! Я даже смотреть на него не могу. Веришь?
– Верю.
– Весь выглаженный, с иголочки.
– И чудесно…
– А меня это бесит! Я могу форму носить и носить. А он чистит костюм каждый день, рубашка новая каждый день… Всё блестит, шуршит и пахнет.
– Ну и что в этом плохого? Просто замечательно!
Но я не слушала подругу, разговаривая сама с собой:
– Никогда не пропустит обед или ужин. Гром и молния, потоп, да что угодно! Сначала покушает, потом всё остальное.
– Это тоже правильно. «Голодное брюхо к учению глухо».
– А как над ним трясутся все! «Андрюшенька, Андрюшенька, зайчик». Тьфу! Зайчик под метр девяносто уже. Башенный кран!
– Да, – мечтательно закатила глаза Яська. – Я люблю высоких.
– Ты меня слушаешь вообще?
– Слушаю, но пока ничего не понимаю.
– Чего не понимаешь?
– Из-за чего ты на него взъелась?
– Объясняю: нам поручили организовать школьную дискотеку. Я подумала: прекрасно, есть на кого положиться. Конечно, организуем. Меня же ответственной поставили! Я должна команду собрать. Думала, он первый в этой команде будет, а он сразу нос воротить стал.
Сказал, что сам не танцует, что ему по барабану, как дискотека будет проходить, где она будет проходить и вообще будет ли
– Дискотека – это святое, – проникшись, ответила Яська.
– Это школьное мероприятие в первую очередь. Во вторую, его ждут все старшие классы. Или наоборот. Сначала – его ждут все, а потом уж это мероприятие. В-третьих, я одна его не потяну. Музыка там, светомузыка, украшения и прочее. Это очень большая задача. Я даже не сомневалась в нём, а он – бац! – и так подвёл. «Не буду, – сказал, – участвовать в этой глупости!»
– Так и сказал?
– Так и сказал!
– Ну и что ты теперь делать будешь?
– Что делать? Буду просить Лёшку с Димкой, Алексея с Сергеем… Что я могу ещё сделать? Я же сама эту светомузыку не найду. И музыку не подберу. Нужны какие-то кассеты, диджей какой-то. О! Не спрашивай… Меня сразу колотить начинает!
– Пошли обратно, он уже ушёл.
– Пошли. Он с детства такой. Над ним все всегда тряслись. Бабушка его с нами до пятнадцати лет во двор выходила. Представляешь? Караулила. Из двора он носа не высовывал! Я уже в музыкальную школу ходила сама, а он ещё дальше булочной не выползал. На дни рождения к одноклассникам его не пускали, а теперь он и сам не хочет.
– Избалуют, – многозначительно ответила Яська.
– Да уже! Что Андрюша пожелает, то мама в клювике принесёт. Хотя там и наоборот бывает. Что она скажет, то и делает. Вот скажет ему – в театр, попробуй его на улицу вытащи! Да никогда! И что ты думаешь, ему театр нужен, что ли? Нет. Просто мать сказала – и всё!
– Да… Вырастили оранжерейный цветочек, – сказала, кривясь, Яська. – Действительно, какой-то не такой. Предпочитаю, когда слушают не маму, а меня.
Мне хотелось наговорить про Андрея ещё много чего, но после этих слов желание вдруг пропало. Обсуждать его могла только я. Когда это делал кто-то другой, становилось не по себе. Во-первых, он мой друг. Во-вторых, между собой ругаться с Андреем – это одно, а с подругами обсуждать – другое. Я поймала себя на мысли, что Яська для меня человек совершенно чужой, хотя и «задушевная подружка», а об Андрее я думаю иначе… И всё же эта мысль не охладила мой пыл, только заставила аккуратнее подбирать слова. Так мы проболтали весь вечер, пока я не опомнилась и не побежала обзванивать одноклассников – нужно было думать, что делать с этой дискотекой.
Уже ужиная, только после составления плана дальнейших действий по организации дискотеки и получив заверения в помощи от одноклассников, я смогла успокоиться.
– Что с тобой было-то такое? – спросила бабушка, которая чистила картошку на кухне.
– А… Не спрашивай. С Андреем поругались.
– Почему?
– Я тебе отвечу. Только сначала ты мне ответь. Почему он такой…
– Какой?
– Вылизанный весь! Как будто под колпаком живёт.
– Не понимаю.