Я и Ю, или Все хорошие девушки уже замужем
Шрифт:
На всякий случай я остался в редакции, пока свежий номер не ушел в типографию. Все, сделано, назад дороги нет – никто уже не вымарает в завтрашнем выпуске ни строчки.
Я отправился домой – и по дороге попытался позвонить на номер, с которого вчера раздался звонок похитителей. Но сейчас он был недоступен.
Чуть позже я написал на похитительский и-мейл, что выполнил их требование, но и там ответа не последовало.
042
В
Проснувшись по будильнику, я мигом метнулся к ближайшему киоску – за свежим номером. Газета у меня в руках, нужная заметка – на месте. Ю спасена! Надо по крайней мере надеяться на это…
Если бы вся эта история разрешилась уже утром – и я снова был бы спокоен за Ю, то в редакцию я, возможно, пошел бы с опаской. Может, даже не пошел бы вовсе.
Но поскольку оба интересующих меня в эти часы телефонных номера по-прежнему молчали и ничего еще не было ясно, на то, что ждет меня в редакции, мне было в высшей степени наплевать.
В то же время, однако, не хотелось бы, чтоб на работе мне сегодня докучали. Ни коллеги с шуточками, ни редактор с выволочкой. Я рассчитывал, что сегодня снова приду первым – и что на мой метариал обратят внимание только где-нибудь во второй половине дня. А может, и вовсе его не заметят… Но нет, это уж утопия.
На самом деле все сразу пошло самым нежелательным для меня образом.
Буквально на пороге меня встретил «социалист» и, пожимая мою руку, ехидно поинтересовался:
– А ты у нас в научные фантасты метишь.
В другое время я запросто мог ответить ему в резкой форме: дескать, отстань – или даже отвали. Но в данном случае я не мог не отдавать себе отчет, что объективно выгляжу в этой ситуации полным идиотом. А потому, видимо, придется терпеть насмешки по поводу этой ситуации без всякого стремления. Что ж, буду попросту глупо улыбаться и кивать, словно бы соглашаясь со всем, что мне скажут. Такая реакция несколько обезоружит шутников – а если и не обезоружит, то у них все равно будет мало интереса развивать эту тему. Обычно-то я отвечаю – и тогда подобные шуточные перепалки могут длиться чуть ли не часами. Но тут я милым и добрым коллегам такого удовольствия не доставлю, пусть уж не серчают. Вот только с редактором эта игра в дурачка, конечно, не поможет…
Кивком головы я подтвердил догадку «социалиста» о моей переквалификации в фантасты – и вошел внутрь. Черт, и криминалист уже здесь. Он тоже не преминул отреагировать на то, что обречено сегодня стать Сенсацией Дня в масштабе нашей редакции.
– Познакомишь с инопланетянкой? – подмигнул мне спец по уголовке.
Я мог бы ответить: «О’кей, а ты меня с кем познакомишь из своих подопечных? Проститутки, наркоманки, детоубийцы – с кем еще ты там якшаешься?»
Но нет, я только глупо улыбнулся и кивнул.
Тут
Но если уж с самого начала все пошло не по-моему, оно пойдет так и дальше: по опыту знаю. Вот и сейчас я бесплотным ангелом пролетел мимо редакторской двери – и тотчас услышал его нелюбезный отклик:
– Куда ж вы так торопитесь?
Когда редактор был недоволен, он переходил на «вы», тогда как обычно всем у нас «тыкал». «Выканье» воспринималось как оскорбление, каковым, по сути, и было.
Я сделал шаг назад, вошел в его кабинет и плотно закрыл за собой дверь, не желая, чтобы наш разговор был услышан и дал пищу для дальнейших коллегиальных упражнений в остроумии.
Я даже подошел к редакторскому столу чуть ближе, чем обычно, чтобы у главного было поменьше причин начинать сейчас разговор на повышенных тонах.
Какое-то время, однако, разговор не начинался вовсе – ни на повышенных, ни на пониженных. Где-то с минуту редактор просто внимательно смотрел на меня. Гамма чувств выражалась на его лице: укоризна, печаль, недоумение…
043
Наконец редактор прервал молчание протяжным вздохом:
– Мда-а…
Я только развел руками: дескать, ну да, такие вот дела.
– И все-таки это глупо, – сказал редактор.
Я кивнул и виновато улыбнулся.
– Зачем тебе это все-таки нужно было? – тут он нахмурился, вышел из-за стола и встал у окна, оборотившись ко мне спиной. Это тоже можно было расценивать как знак нерасположения.
Я понял, что надо все-таки хоть как-то оправдаться и вербальными средствами.
– Вы дали такое задание, – вяло начал я. – Ну я и…
– Главное, что там твоя подпись, – вдруг повернулся ко мне редактор. – Если уж захотел пошалить, мог бы не подписываться.
– А я всегда подписываюсь, – сказал я, что было чистой правдой. Хотя я умолчал о том, что вчера впервые в жизни подписался под чужим текстом.
– Если б не эта подпись, – продолжал редактор, – подпись, которая известна всем нашим читателям, эту дичь могли бы принять за неудачный анекдот, что ли. А так… даже не знаю, что подумают.
– Да так и подумают, – уверенно зацепился я за предположение редактора. – Это же среди всякого хлама на предпоследней полосе. Ее, во-первых, далеко не все даже просматривают, а только специфическая аудитория – любители кроссвордов и так далее. Во-вторых, если кто и прочтет, на подпись не обратит внимания. А если и обратит, то тут же забудет. Ничего примечательного. Глупый анекдот на глупой полосе.
– В нашей газете нет глупых полос, – возражал редактор. – Точнее, до сегодняшнего дня не было.