Я иду искать. История вторая
Шрифт:
— Стрелки!
Практически без слов горцы рассыпались по краю оврага и приготовили оружие. Вступать в бой никто не хотел — все молили богов, чтобы враги прошли мимо.
Но горные стрелки — они были в каких-то трехстах шагах! — шли несколькими широкими цепям, живо напомнившими Олегу немцев, прочёсывающих лес в кино про Великую Отечественную. Не оставалось никакой надежды, что они пройдут мимо. Олег видел лицо Гоймира — окаменело-страдающее. Ясно — он казнил себя за то, что разрешил вторую ночевку в этом овраге, пожалел уставших людей...
— Три
— Я, — вызвался Резан.
— Я, — подал голое Гостимир.
— И я, — добавил Олег, всем своим видом показывая, что готов к любым возражениям. Гоймир кивнул, одновременно поднятой рукой пресекая дальнейшие попытки добровольчества:
— Йерикка, остальных уводи. Идите на закатный полдень, быстрым делом.
Йерикка не стал спорить. Он кивнул и, отдавая приказы жестами, быстро поднял ребят и повел за собой. Сам он уходил последним — почти все проявляли резкое желание остаться, приходилось их подгонять.
— По крайней мере, я выспался, — нашел луч света в темном царстве Олег. Гостимир напевал:
— А до дому-то родного Пути-то не днями считаны, Считаны-то пути те Жизнями бессчетными, Вымощены пути-то те Костьми храбрых дружинничков...— Два ста шагов, — оповестил Резан, готовя «дегтярь».
— На сотню подойдут — бьем, — скомандовал Гоймир, удобнее устраивая на выпуклом корне ППШ. — Через тридцать счетов уходи, Гостимир, через других тридцать — Резан, через третьих тридцать — Вольг. Я — остатним, Вольг, ты меня вон с того места прикроешь.
— Так, — откликнулся Резан. Остальные промолчали, лишь Олег, помедлив, сказал вдруг:
— Обидно будет, если сейчас грохнут. Так в девятый класс и не схожу...
— А каким временем не обидно стало бы? — спросил Гостимир, оборвав мурлыканье.
— Да хоть в Стрелково. Там бы я и не допер, что погибаю.
— Верно, — Гостимир улыбнулся. — Лежал обок меня лесовик. Говорит мне: «Давай зажигалку». Пригнулся я, в крошно — у ноги стояли — полез, слышу: «Жик!» Голову так-то вздел — лежит он, где лежал, а голова-то за сажень катается, осколком, что ножом, сняло. Так мне и не икнулось — убрал зажигалку в обрат, да и «судаев» взял наново.
— Прицеливай, — буднично приказал Гоймир. Олег — хотя и держал в руках автомат — уже по привычке выбрал себе пулеметчика, шедшего в первой цепи почти на левом фланге. — Пали.
Он не крикнул это, он это сказал. Троим бойцам не надо командовать криком.
...Олег был уверен, что попал в двоих. Остальные
— Беги! Ты ли оглох?! Беги!
Олег вскочил, метнулся по оврагу, на салон, в кусты... Перебегал на пригорок, свистнул, дал очередь, разрядил наудачу подствольник, хотя тромблонов оставалось всего два или три... Снова свистнул...
Гоймир не появлялся.
— Я уже сто раз говорил и повторю в сто первый! Я орал, стрелял и свистел, пока они не начали подбираться ко мне. Только тогда я побежал. Я едва не попал, к ним в руки.
Олег сидел на поваленной валежине. Он принудил себя говорить спокойно, но то, как блестели его глаза, выдавало волнение. Сидящие и стоящие вокруг горцы слушали.
— Ты видел Гоймира убитым или пленным? — спросил Йерикка. Тут же вскочил сидевший рядом с Олегом Богдан:
— Как смеешь Вольга без вины винить?!
Йерикка поднял брови и сказал серьезно:
— Я и не думаю его обвинять. Ни в чем, да хранят меня боги.
Он говорил искренне. Но Олег смотрел вокруг — и видел в глазах у многих укор... или понимание. Казалось, ребята считают, что он просто-напросто избавился от своей давней головной боли!
На самом деле ничего такого в глазах горцев не было. Если кто-то и подумал так, то сразу отмел эти мысли. Свести счёты, пользуясь войной, было даже не подлостью — это НЕПРЕДСТАВИМО. Но Олег — уставший, расстроенный раздраженный — ошибся и убедил себя в этой ошибке.
— Так видел? — спросил Йерикка снова. Олег посмотрел на него:
— Нет, — голос его дрогнул. — Я его вообще больше не видел. Я не виноват. Ну, честное слово!
— Так сходится, что он убит, — кивнул Резан. — Не казни себя, Вольг, твоей вины тут нет.
— Мертвые-то не бегают, так он тебя и не догнал, — мрачно согласился Гостимир.
— А погибнуть, отбивая труп... — Йерикка поморщился. — Это что-то из былины. Благородно, но глупо.
Утешения возымели совершенно обратное действие. Олег кусал губы, чтобы не заорать. Потом вскочил:
— Я его найду! Кто со мной?! — горцы молчали, и Олег крикнул: — Тогда я один!
— Тише! — завопил вдруг Богдан. — Вот, слушайте!
Это было так неожиданно, что все разом умолкли. И услашали свист двигателей вельбота. Все сразу завертели головами, хватаясь за оружие... и голос с неба, усиленный мощными динамиками, заревел:
— Слушать меня, щенки! Ваш князь, — в голосе отчетливо прозвучала издевка, — сейчас у меня, Чубатова, его старого друга! Живой и — пока что! — невредимый! Я подожду его убивать, и не потому, что я такой добрый, а потому, что я хочу — пусть он испытает то, что испытал я, видя моих людей убитыми! Я знаю, мальчики — вы где-то в лесу! Готовьтесь, этот лес стянет вашей могилой!..