Я – инквизитор
Шрифт:
— Проболтался-таки Арик! — укоризненно произнес «вампир». — Вы ведь из-за этой дурацкой статьи меня навестили, верно?
— Из-за нее! — пробасил отец Егорий.
«Вампир» ростом был ему по плечо, уступая даже Андрею сантиметров семь-восемь.
— Что ж, проходите, — сказал хозяин. — Вот сюда, в комнату. Будем нести бремя славы! — И улыбнулся Ласковину. Тут-то Андрей и убедился, что хищных клыков во рту «вампира» не наблюдается.
— Кто такой Арик? — спросил отец Егорий, пока Ласковин не без
— Арик? — Хозяин, слегка наклонив голову, оглядел своего нежданного гостя. — Арнольд Шаповалов. Журналист, подбивший меня на эту авантюру.
— Это не он, — оправдал неведомого Арика Ласковин. — Адрес мы получили у редактора. После определенного нажима.
— Не важно. Так чем я могу вам помочь?
— Давайте немного побеседуем! — предложил Андрей, искоса взглянув на отца Егория, расхаживающего по комнате. Сам хозяин делал вид, что не замечает недружелюбного гостя. Из вежливости?
— Меня зовут Андрей, — представился Ласковин.
— Сигизмунд, — «вампир» слегка поклонился.
— Редкое имя!
— Так звали моего деда, — пояснил хозяин. — Вы любите музыку?
— Пожалуй, да.
— Солнечный сегодня денек, — пробасил отец Егорий, оказываясь между ними. — Хороший!
— Хм, да, неплохой… Позвольте! — Сигизмунд ловко обогнул отца Егория и быстрым движением раздвинул шторы. Солнечный свет упал на его бледное лицо, сделав его еще более бесцветным.
— Так лучше? — спросил он. — Я-то предпочитаю полумрак. — Сигизмунд говорил так, словно извинялся. — От яркого света глаза устают.
Лишь истинный петербуржец мог назвать «ярким» свет мутноватого февральского солнца.
— Так что бы вам хотелось послушать? — Хозяин вновь посмотрел на Андрея. — Я недавно из Швеции очень неплохие диски привез, совершенно новые. Впрочем, сейчас достать новую, действительно новую музыку — совсем не такая проблема, как двадцать лет назад. Ну вы, Андрей, наверное, не помните?
— Почему же? — проговорил Ласковин, скользя взглядом по торцам компактов. — Не двадцать, но помню. Может быть, этот?
— Этот? О! Бьёрк! Превосходно! — сказал Сигизмунд, вкладывая компакт в «полочку» проигрывателя.
Вибрирующий голос Бьёрк заполнил комнату. Лучший звук, какой когда-либо слышал Ласковин. Ощущение полного присутствия.
— Можно это выключить? — раздался требовательный голос отца Егория.
— Выключить? — Сигизмунд удивленно посмотрел на гостя.
— Да!
Хозяин перевел взгляд на Андрея, пожал плечами, словно извиняясь, и коснулся сенсора. Звук исчез. Тишина была голой, как неровно выбеленный потолок.
— Так о чем вы хотели бы побеседовать? — спросил Сигизмунд. — Можем поговорить и о статье, раз уж это она привела вас ко мне. Присаживайтесь, прошу
— Вы назвали эту статью авантюрой, — сказал Андрей, садясь. — Почему, Сигизмунд?
— Я не люблю привлекать к себе внимание, — ответил хозяин, опускаясь в другое кресло, поставленное под углом градусов в шестьдесят к первому. — То есть, — продолжал он, — как человек искусства я понимаю необходимость рекламы. Но не дурацкой же популярности!
Отец Егорий продолжал расхаживать по комнате, время от времени бросая на Сигизмунда мрачные взгляды. Если последнего это и раздражало, то виду он не подавал.
— Мне потребовалась определенная услуга, — произнес Сигизмунд, — и Арик через спонсоров «Бурделя» оформил мне необходимый документ. А в качестве ответной услуги предложил помочь ему с этим, если можно так выразиться, интервью. Их газета постоянно испытывает потребность в подобной болтовне, а выдумать что-нибудь свежее… — Он улыбнулся.
— Но ведь это вы на фотографиях, Сигизмунд, — сказал Андрей. — И квартира ваша. А девушка? — Улыбкой он смягчил возможную бестактность вопроса. — Тоже ваша?
— Квартира, разумеется, моя. И сам я — в ней! — Сигизмунд рассмеялся. — Без этого статья вышла бы беспредметной, верно? А девушка… Девушка не моя, приглашенная. Так что, если вы пришли ко мне из-за девушки, прошу прощения. Ничем не могу помочь!
«Я знаю, что не из-за нее, — понял Ласковин по выражению его лица. — Шутка!»
— И еще, — доверительно наклоняясь к Андрею, произнес Сигизмунд. — Мне было любопытно узнать, как отреагируют массы на несколько нетрадиционную этику!
— Вы имеете в виду: на употребление в пищу человеческой крови? — осведомился Ласковин.
— Ну да! Сейчас своеобразное время: идеалы, убеждения, понятия о приличиях — все меняется. В том числе и отношение к подобным вещам. Вы согласны?
— Отчасти, — уклонился Андрей. — Скажите, Сигизмунд, а вы действительно употребляете ее в пищу?
— В пищу? А, вы о крови! Нет, может быть, мой ответ вас разочарует, но в пищу я ее не употребляю.
— Почему это меня должно разочаровать, Сигизмунд?
От этого имени на языке оставался приятный осадок, остаточный вкус. Как от бархатного чешского пива.
— Вы мне показались оригинальным человеком, Андрей. Человеком, которого не смутишь ни видом, ни вкусом крови. Вы случайно не доктор?
Ласковин покачал головой.
— В любом случае, — сказал хозяин квартиры, придвигаясь к Андрею поближе и кладя ладонь ему на руку, — я рад нашему знакомству. Может быть, на что-то подобное я и надеялся, когда поддался на уговоры Арика. В нашем большом городе так редко удается найти нового, по-настоящему интересного человека. Вы понимаете, что я имею в виду?