Я к тебе (не) вернусь
Шрифт:
Звучит хлопок двери, а через несколько секунд шум воды. Но мои глаза все еще приклеены к тому месту, где он только что стоял. И как это понимать?!
На фоне своих закипающих мыслей я слышу позади себя тихие шаги и следом прерывистый вздох.
— Мелисса, тебе лучше уйти, — твердо говорю я, и только после этого разворачиваюсь к ней.
Ее лицо полное испуга.
— Но Эвелин…
— Пожалуйста. Со мной все будет хорошо, — убеждаю ее и даже умудряюсь послать успокаивающую улыбку, хотя у самой внутри
Мелисса растерянно моргает, выглядя так, будто хочет что-то сказать. Но молчит, не спорит. Только кивает, после чего обходит меня и направляется к выходу.
Входная дверь мягко за ней закрывается, а я продолжаю стоять и пялиться на противоположную. Нашу спальню. И только тогда выдергиваю из увиденного только что маленькую деталь.
Я не забыла запереть дверь, он сам ее открыл.
Ключами, которые оставил на комоде у входа. Те самые запасные, что я хранила в нашей спальне. Раян забрал их из ящика, где был наш альбом, а я и не заметила.
Шум воды усиливается, и это даёт мне повод мгновенно изменить ход мыслей. Я с испугом направляю внимание на соседнюю дверь и быстро иду туда. Когда захожу, слышу беспокойное пыхтение малышки.
Беру дочь на руки и укачиваю, а сама не могу перестать думать о том, в каком виде он появился. Стараюсь отогнать плохие догадки, но не получается. Я даже не знаю, что больше меня пугает: чтобы он не услышал дочь, или эти пятна крови на его одежде. И что ещё хуже… Чья это кровь?
От этой мысли меня передёргивает.
Я с беспокойством бросаю взгляд на дверь, вдруг понимая, что шума воды больше нет. Это почти отдается во мне паникой, как и осознание того, что он в любой момент может зайти сюда.
Но дальше слышу только тишину. И это только подстёгивает двигаться быстрее. Я не знаю, через сколько времени дочь вновь потребует моего внимания, поэтому я должна как можно быстрее выпроводить его из дома.
Укладываю сонную малышку в кроватку и выхожу. В коридоре пусто. Я решаю пойти проверить нашу спальню, но меня останавливает стук посуды, доносящийся из кухни. Это вызывает небольшое удивление, но я все же следую на звук и когда достигаю порога, машинально останавливаюсь.
Раян стоит перед холодильником, придерживая рукой открытую дверцу. Бросает на меня взгляд, а затем снова возвращается к холодильнику, с интересом оглядывая его содержимое.
Успеваю заметить, что на нём серые домашние штаны и футболка, ноги босые. Волосы влажные после душа. Следов грязи в коридоре, кстати, тоже больше нет.
Но меня поражает другое.
Он просто ведёт себя… Как ни в чем не бывало!
Вместо дыхания из моей груди вырывается возмущенное пыхтение.
— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — чеканю сквозь зубы, едва сдерживаясь.
— Хочу, — отвечает небрежно и закрывает холодильник. —
Раян садится за барный стул и придвигает к себе тарелку с бутербродами, на ходу отпивая из чашки кофе, который я готовила для Мелиссы.
— Кстати, спасибо за кофе.
— Раян, - с нажимом говорю я.
Он делает ещё один глоток, смотря на меня поверх чашки.
— Я не мог позвонить тебе, связи не было, — с легким звоном ставит чашку на блюдечко и тянется к бутерброду. — Ты не должна была увидеть меня в таком виде, Эвелин. Я надеялся, что ты ещё спишь.
Я широко распахиваю глаза, глядя, как он начинает с есть. Так же буднично, как и слова, которые только что прозвучали.
— Что ещё я не должна увидеть? — срывается резкое с моих губ. — То, чем ты занимаешься? Откуда эта кровь, Раян? — строго подчеркиваю я.
Он тянется за вторым бутербродом и откусывает большой кусок, быстро жуя.
— Мой прокол, — небрежно пожимает плечами.
— Ты издеваешься?! — взрываюсь я, но быстро одергиваю себя, вспоминая, что могу розбудить Мию. Успокаиваю дыхание и холодно продолжаю: — Лучше уходи, пока не приехал Себастьян. Он может быть здесь с минуты на минуту.
Раян насмешливо тянет уголки губ.
— Боишься, что застукает нас? — спрашивает сквозь ухмылку, сверкнув белоснежными зубами.
Я начинаю сопеть от злости.
— Эвелин, Эвелин, — вздыхает он и откладывает недоеденный бутерброд, потянувшись к салфетнице, — кого ты пытаешься обмануть. Ты же не любишь его.
— Люблю, — быстро отвечаю я.
— Тогда докажи мне это, — бросает смятую салфетку на стол и встаёт, направляясь ко мне. — Если скажешь мне так, чтобы я поверил, я сразу же уйду. Обещаю.
Останавливается передо мной, не разрывая зрительного контакта. Я тоже не отвожу глаза.
— Я ничего тебе доказывать не собираюсь, — гневно отрезаю. — Для тебя это что, какая-то игра?
— Для меня всё более, чем серьезно, Эвелин, — его голос неожиданно каменеет. — И чем быстрее ты перестанешь идти против собственных чувств, тем лучше для нас обоих.
— И для твоего жениха, кстати, тоже, — будто невзначай добавляет, а затем отстраняется в полшага. — Пойду переодену футболку. Эта жмёт.
Раян нагло ухмыляется, а я почти скриплю зубами, когда он сдвигается и выходит в гостиную. Конечно, жмет. Его плечи за год стали почти в полтора раза шире.
Мне удается только развернуться вслед, когда Раян останавливается и оборачивается, сверкнув лукавым взглядом.
— Или может ты сама хочешь ее с меня снять?
8
Мой рот отвисает от такой наглости.
— Нахал! — злюсь я, но ухмылка Раяна становится только шире.
— Признайся, я тебе нравлюсь таким.