Я к тебе (не) вернусь
Шрифт:
— Ошибаешься, — ключ в замке щелкает и он разворачивается ко мне, пуская невидимые иглы под кожу.
Я машинально отступаю, пока не упираюсь спиной в дверь, за которой спит моя малышка. Дрожащие колени гнутся, сердце падает вниз живота. Я не могу контролировать дрожь, ползущую по телу. Но она не от страха.
— Я же сказал, Эви, — его глаза завлекаются темной похотью, и он наступает на меня, обрезая пути к побегу. — Ты только моя.
Большие ладони плотно упираются в дверь с обеих сторон, заключая меня в клетку. Раян нависает надо мной, словно огромная скала.
Я не
Пока. Ключевое слово, что взрывается в крошечные пылинки, когда влажные губы опускаются на мою шею. Находят ту самую чувствительную точку, всасывая кожу, и вся моя гордость унизительно падает ему под ноги.
— Не надо, — скулю я, уже зная, к чему все идет. И самое жалкое то, что я не могу себя обуздать. Даже несмотря на факты и догадки, на его поведение и грубость — это ничего не изменило. Мои ноги все ещё дрожат и его поцелуи по прежнему сводят меня с ума.
— Эвелин, прекрати сопротивляться мне, — влажно выдыхает мне в шею, пуская дрожь по коже. — Мы оба этого хотим.
— Я не могу. Это неправильно, — всхлипываю, хватаясь последними силами за здравый рассудок.
— Неправильно выходить за нелюбимого.
Раян поднимает мои руки, закидывая себе на плечи, и прижимается лбом к моему. Я ощущаю под ладошками гладкую горячую кожу, а на губах его дыхание. Он больше ничего не делает, как и я, наслаждаясь украденной этим годом близостью.
Воздух наполняется вкусом уязвимости. И меня неожиданно охватывает надежда.
— Скажи мне, что случилось, — шепчу я и он дёргается назад. Я вплетаю пальцы в его затылок и прижимаю, не позволяя. — Пожалуйста, скажи мне, Раян. Пожалуйста, - умоляю я, чувствуя, что сейчас заплачу.
Мне важно посмотреть в его глаза. Я знаю, что увижу в них зацепку. Я знаю, что сейчас там что-то пробивается под коркой льда. Но они закрыты.
Раян издает рваный выдох, а затем сильно впивается в мои губы. Но его поцелуй неожиданно нежный. Медленный и трепетный, осторожный. Словно боящийся причинить мне боль.
Раян прав. Я не могу ему сопротивляться, как бы ни пыталась обманываться.
Он как будто читает мои мысли, углубляет поцелуй и прижимается вплотную. Опускает руки на бедра, подхватывая, и я смыкаю ноги на его талии. Проталкивает руку за мою спину и сгребает меня в кольцо.
Я забываю о том, что за этой тонкой дверной преградой моя тайна. Забываю, где он был целый год, что делал и кем стал. Все становится размытым и неважным. Я как пластилиновая кукла в руках того, кто украл мою жизнь. Бери и лепи, что хочешь…
Раян разворачивается и несёт меня в нашу спальню. Целует и гладит спину, опускаясь пальцами все ниже. Расстегивает мои штаны и поднимает футболку, но я словно плыву на мягком облаке, голова кружится и наполняется туманом. Ещё пара выверенных движений и я осознаю себя уже лежащей на кровати, голой и уязвимой. Раян нависает сверху и придавливает меня собой. Расталкивает мои ноги в стороны и прижимается горячей головкой к входу. Это резко ударяет отрезвляющей волной по вискам.
— Раян, подожди, —
Из моего горла срывается хрип боли, а Раян потрясенно застывает.
— Эвелин?
Я рваными кусками выталкиваю выдох, сжимаю и разжимаю слезливые веки, видя его перепуганное лицо. Но уже поздно. Поздно возвращаться назад.
— Молчи, Раян, — хриплю я, пытаясь ослабить давление внутри.
Он смахивает слезинку, скатившуюся к виску, и толкается в меня глубже, осторожно растягивая.
— Ты не была с ним, — хрипит мне в губы. — Ты не была с ним.
Он рычит и заполняет меня на всю длину, продолжая двигаться. Сначала пытается сдержанно, но его выдержка быстро летит к чертовой матери. Он грубеет и ускоряется, мне больно, но между ног становится так влажно, что едва не течет. Его толчки издают громкие топкие звуки и вырывают крики из моего горла, но Раян ловит их жадными поцелуями. Он вбивается в меня с таким рвением и голодом, что мой мозг в буквальном смысле перестает соображать. Боль утихает совсем неожиданно и сменяется забытой жаждой наполненности. Раян рычит, скручивая набухшие соски, и я чувствую, как теплая влага течет по моей груди за секунду до того, как я вскрикиваю, забившись в ярком оргазме. Я едва соображаю, что он кончил за мной и мне становится как-то странно легко.
Словно сквозь толстую вату до меня вдруг доносится громкий детский плач и я вижу, как глаза Раяна потрясенно распахиваются. Из моей груди вырывается слабый протестующий полустон, но на большее меня не хватает. Разум плывает в темноту и сознание срывается вниз, успевая забрать в неизвестность его окаменевшее вдруг лицо, свирепо раздувающиеся ноздри и потемневший яростной ненавистью взгляд.
9
Сознание ко мне возвращается медленно, короткими крупицами света. Я не сразу осознаю, где я и что происходит. Понимаю только, что детского плача больше нет.
Я слышу лишь тишину.
И тогда память возвращает всё на свои места.
Я с резким вдохом дергаюсь вверх, но меня пригвождает обратно режущий сталью взгляд.
— И когда ты собиралась рассказать мне? — звучит по комнате металлический голос.
Я ошеломленно расширяю глаза, теряя дар речи. Обнаженный до пояса Раян стоит и держит на руках сладко спящую Мию, пропаливая меня требовательными зелёными глазами.
Вместо слов с моих губ срывается только хрип. Господи, это случилось! То, чего я так боялась… Отрицать, что Мия его, теперь будет просто глупо.
Я вяло сползаю на край кровати и свешиваю ноги вниз, придерживая на груди одеяло. Замечаю, что все ещё нахожусь в нашей спальне. Там же, где стоит кроватка Мии, которую… Раян перенес сюда?
Пелена дурмана падает с глаз и я осознаю, что между нами произошло. Господи, что я наделала?
С горла вылетает дрожащий вздох и на глаза наворачиваются слёзы. Я зажмуриваюсь и с горечью глотаю ком, а в следующий миг ощущаю возле себя слабый порыв воздуха. Разжимаю слезливые веки и вижу Раяна, опустившегося передо мной на корточки. Его пальцы поглаживают мои бедра, а глаза обеспокоенно шарят по лицу.