Я к тебе (не) вернусь
Шрифт:
Я начинаю понимать, что он прав. Потому что инстинктивно я чувствую, что он не причинит вреда мне или нашей дочке. Наверное, больше всего я просто боюсь услышать всю правду.
— Ты все это время лгал мне, — приняв безысходность, выговариваю, глотая ком в горле.
— Я не лгал, — отвечает спокойно. — Просто уклонялся. Это разные вещи.
— Мне плевать, — жестоко выплевываю ему в спину, когда он разворачивается и движется в направлении двери. — Ты убиваешь людей, поэтому лучшее, что ты можешь сделать, это
Раян останавливается прямо перед дверью. Застывает и слегка напрягает плечи, молчит. Затем опускает затылок вниз и медленно тянется к ручке.
— Нет, Эвелин, — четко проговаривает и громко щёлкает замком, а по моей коже иголками проносится дежавю, когда он разворачивается обратно, остро впиваясь пронзительным взглядом.
— Сначала ты выслушаешь то, что я тебе расскажу, а потом уже решишь, делать из меня монстра или нет.
* * *
— То, что ты видела, сделал не я. И даже не мои люди, — встречает меня твердый голос Раяна, едва я показываюсь из пределов спальни.
Я теряюсь и даже падаю в ступор, понятия не имея, как воспринять подобное заявление.
Перед тем, как начать разговор, мне пришлось отлучиться, чтобы покормить Мию. Раян остался ждать в гостиной, не вмешиваясь и не беспокоя. А я нарочно оттягивала время. Потому что боялась. Расхаживала по комнате, укачивая дочь, и даже когда она уже уснула сладким сном, все ещё не решалась уложить ее в кроватку.
Страшнее всего было услышать от него всю правду. Но эти слова застигли меня в расплох и я даже не успеваю понять, как на них реагировать.
— Что значит "твои люди"? — выговариваю сквозь пробивающееся наружу дрожание. Как бы я ни пыталась успокоить и подготовить себя в спальне к этому разговору, сейчас понимаю, что все мои попытки были напрасными. По телу вновь проходит мелкая волна дрожи и сердце выстукивает настороженный ритм.
— Тех людей убили ещё до того, как мы вмешались, — Раян продолжает смотреть на меня, его взгляд уверенный и непоколебимый, голос ровный и стойкий.
Это поражает меня настолько, что я просто не в состоянии как следует осмыслить услышанное.
— Я ничего не понимаю, — шепчу будто в прострации, ощущая себя в каком-то нереальном сне. Раян коротко усмехается, но эта улыбка не касается его глаз.
— Я все ещё принадлежу им, и я по прежнему не имею права об этом говорить.
— Кому «им»?
– мой голос повышается помимо воли. Я чувствую, что на грани.
Если я прямо сейчас не узнаю правду, я просто сойду с ума.
— Тем, кто спас меня, — выстреливает Раян. Его глаза по прежнему глубоко прикованы ко мне. — Они ни на кого не работают и никому не подчиняются. Они сами по себе.
Слова разрезают воздух, словно тысячью мелкими лезвиями. Я все ещё не могу пошевелиться,
— Их главная цель — наркодиллеры и торговцы детьми, — тем временем продолжает Раян, с ошеломляющей проницательностью глядя на меня. — Девочка, пропавшая без вести, которую ты видела в новостях. Ее родители и родной дядя убиты, других родственников у нее не осталось. В таком случае остаётся только один выход, — он кривит уголок губ в усмешке. — Сегодня же девочка отправится в детский приют.
Я хватаю воздух губами, но получается втянуть лишь рваный вдох.
— Два ублюдка сбежали, — продолжает говорить Раян. — Мы отследили их местоположение и в два счета могли бы их поймать, — делает паузу. — Но не в этот раз. Полиция уже работает. Иногда мы оставляем след, чтобы дать им возможность думать, что это их заслуга.
— То есть, вы делаете всю грязную работу, подставляя полиции всё готовое? — вопрос вырывается сам по себе, ещё прежде чем я до конца осознаю его суть.
Губы Раяна кривятся в усмешке.
— Что-то вроде того, — кивает он. — Вероятнее всего, этих ублюдков уже поймали. Ты можешь прямо сейчас позвонить Дориану, чтобы убедиться.
Раян делает шаг к столику и поднимает мой телефон, который я оставила на кухне, протягивая его мне. Я опускаю глаза на телефон и отрицательно качаю головой, падая в внезапное оцепенение.
— Ты убивал? — спрашиваю так тихо, что едва слышу. В ответ получаю молчание. Я сглатываю и крепко закрываю глаза. По коже ползут иголки, я чувствую мелкую дрожь.
— Раян, ты убивал? — спрашиваю громче.
— Да, Эвелин, я убивал, — слышу тихий вздох. Мои веки резко резко разлепляются и я встречаюсь с его глазами.
— Но поверь мне, они этого действительно заслужили, — горько усмехается.
— Я… Я не знаю, что сказать, — растерянно переступаю с ноги на ноги и ступаю вперёд.
Раян кивает и кривит губы в понятливой, но досадной улыбке.
— Я понимаю. Мне, наверное, лучше сейчас уйти.
Я сглатываю и, прикрыв глаза, киваю. Да, побыть наедине — именно то, что мне сейчас необходимо.
Слышу протяжный выдох, а затем шаги. Ещё через мгновение раздается стук двери, и я падаю на диван, только после этого разлепляя веки. Смотрю в закрытую дверь и теряюсь в круговороте мыслей, понятия не имея, что мне делать с тем, что я только что узнала.
* * *
Все то время, пока Раяна нет, проходит, как в тумане.
Первые несколько часов я словно нахожусь в прострации. Не осознаю до конца, как двигаюсь, как дышу и что делаю. Разум все ещё плавающий и мутный. Я просто на автомате выполняю ежедневные действия, успеваю ещё дважды покормить дочь, искупать ее и убраться.