Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива
Шрифт:
Еще в Дербышки:
Дорогие!
Ваше письмо получил. Варежки очень теплые и удобные и хорошо связаны. На днях выпал снег, и я начал кататься на лыжах. Сегодня иду в Зал Чайковского смотреть “Клуб знаменитых капитанов”. Меня отвезет Пака. Он на днях уезжает в санаторий. В ближайший выходной еду в Большой театр с Алешей Орешниковым, у него там работает папа. Мне шьют очень хороший костюм. Пака велит писать много, а нечего. Я же пишу часто!
На конкурсе в “Клубе знаменитых капитанов” Володя тоже что-то отгадал и получил членство и значок. Грамота и значок сохранились.
Мама пишет отцу:
Володя устроил и сам электрифицировал хорошую елку дома, ходит в музеи, в театры, кино… Приемник привезли и установили в столовой (конечно, Володя!).
Зимой 1952-го семиклассник Володя заболел дифтеритом. Его забрали прямо с уроков в больницу, Вот что ему пишет классная руководительница Валентина Филипповна Моцарь:
Здравствуй, большой и непослушный шалун! (Уже большой)…
Мы готовим сбор, и ты, непременно, должен участвовать там. Но прежде должна сказать, что сейчас вся школа включается в подготовку к выставке школьной. Мне хочется, чтобы от нашего класса был целый стенд работ. Кое-что мы придумали. Подскажи, Володенька, ты ведь на выдумки хитер.
Теперь о сборе. Очень хочется, чтобы он был очень интересным, красивым и увлекательным. Но как быть? Где все взять? По части освещения я надеюсь на тебя. И ты знаешь, Володя, нужно и освещение придумать так, чтобы это было очень и очень красиво. Представь себе сцену из “Скупого рыцаря”. Жадный рыцарь говорит о своих деньгах, он беснуется, порывает со своим сыном, вызывает его на дуэль. Или сцена в Чудовом монастыре, или стихи о временах года в виде мелодекламации, ну и т. д. и т. п….
Вот, Володя! Понимаешь, все это нужно сделать очень и очень продуманно, так, чтобы меньше было казенщины.
Оправившись после болезни, Володя пишет:
Здравствуйте, дорогие баба и деда!
Мне Макины знакомые подарили коньки, на каникулах буду кататься. Юка брал меня в свой институт смотреть на баскетбольную встречу – он здорово играет. Я печатаю фотографии, в ближайшее время я постараюсь специально для вас сделать фотокарточку и тогда пришлю…
Из ответных писем:
Дорогой Володичка! Получили твое письмо и карточку. Ты очень нас обрадовал, мой мальчик, ты комсомолец! Поздравляем тебя! И желаем быть достойным Ленинцем. Трудолюбивым, честным, скромным.
Папа подарил тебе обложку со своего партбилета. Держи высоко знамя Ценципера.
Наверное, Володя это знамя держал. Вот его письмо в Дербышки из последнего в его жизни пионерского лагеря:
Прошло три дня, как я уже в лагере. Живу я здесь хорошо. Лагерь очень, подчеркиваю – очень, богат. Меня, как и в прошлом году, выбрали председателем. В лагере ко мне относятся очень хорошо. Со всех сторон слышно: “Батька Ценципер, батько, батька, папаша”, ну, да я, в общем, знаменит на весь лагерь. Ем много, кормят прилично, хотя иногда и не очень вкусно, ну да я привык. Устраиваю тут разные вещи в Пакином стиле, делюсь туристическим опытом.
А туристического опыта к этому времени у Володи накопилось достаточно. Вот его первый походный документ:
Ценципер Владимир, рождения 1937 года, действительно находился в туристическом Звенигородском лагере от школы № 437 летом в 1950/51 учебном году.
Пройдено в походах – 90 км.
Письмо
Здравствуйте, дорогие деда и баба!
Получил я ваше письмо слишком поздно. Экзамены кончены. Перешел я без троек. Я уезжаю в туристический лагерь. Туристический лагерь находится около Звенигорода, места очень хорошие, близко Истринское водохранилище. Эти места называют Подмосковной Швейцарией. Мама тоже идет в поход по тем местам, она зайдет к нам со своими девчонками. Мне подарили электротехнический набор, он очень интересный…
Письмо отцу:
Вчера вернулись из туристического лагеря. Находил я за этот месяц немного более 200 км. Очень окреп. Было там очень весело и хорошо. Даже ради интереса ели мы как-то лягушек, ведь французы едят, почему же нам не есть – очень вкусно, мясо как куриное. Я уверен, что, когда ты приедешь, мы с тобой поедим лягушатинки. Стал я хорошо рисовать, особенно карикатурные вещи, был, как и в том году, редактором обе смены. Вообще много интересного, приедешь – расскажу.
Со временем уровень лагерей повышался, походы усложнялись, опыт рос.
Дорогие Мака, Пака, Юка!
Первый день в лагере, очень хорошо, жизнь “мощная”. Я на положении инструктора. Народ хороший. Сегодня даже водил отряд и давал объяснения. Писать нечего, да и неохота. Жизнь мощная!!!!
Лето 1952 года идет к концу:
Здравствуйте, дорогие мои бабушка и дедушка. Вот я и приехал из последнего моего загородного отдыха. Был я на этот раз в “Туристе” (станция по Савеловской железной дороге) в туристическом лагере – крупнейшем в стране. Получил я значок “Турист СССР”, вообще провели это лето и я, и Юка очень хорошо. У нас был: дневной поход, суточный, дневной еще один и пятидневный, всего я находил свыше 100 км. Не писал я вам оттуда потому, что не было времени. До учебы осталось 15 дней, в этом году буду учиться в другой школе, в той, где в старших классах учился Юка.
В то же лето от Юры к отцу, но про Володю:
Володю я почти не вижу. Он занимается в школе, где учился я, у моих же учителей. Володька за лето сильно повзрослел, стал серьезнее. На днях с мамой слушали в Большом “Фауста” с Вальпургиевой ночью. Чудесная вещь…
От Володи в Дербышки (бабушка и дедушка еще там, письмо, видимо, писалось после дня рождения):
Учусь я в другой школе. Занимаюсь пока средне, еще не приспособился к требованиям новых учителей. Ребята есть хорошие, с некоторыми уже сошелся. Я выбран в классное бюро комсомола. Мне подарили книги: Юка – “Молодую гвардию” и Дима (товарищ) тоже книгу. Адочка – носки. Пака мне подарил новый, очень хороший письменный стол вместо уже довольно потрепанного старого. Мы отлакировали шкаф – теперь он как новый – ну, и все новости.
Школу Володя закончил в 1955 году.
Измайлово
Из воспоминаний Владимира Ценципера “Золотые шары”:
На трамвай, особенно вечером (помнится мне только вечерний трамвай и только идущий к дому), сесть было очень трудно. Вся надежда была исключительно на 32-й “красный” – он ходил из Измайлова до метро – тогдашней “Измайловской” (сейчас “Партизанская”). Ожидающие, а тем более еще только подходившие к остановке, глядели как бы в обратную сторону – не идет ли “красный”. Иногда и впрямь везло – во тьме возникали его опознавательные огни – синий и красный. Тогда все трамваи имели свои цветные огни, расположенные спереди над окнами кабины водителя.