Я люблю тебя как врага

Паетка Елена

– Тебя многие любят, но боятся об этом сказать, потому что ты очень строгая.

Да, меня пугали признания. Один молодой человек решил объясниться со мной в лифте общежития, и я не знала, куда сбежать.

Мужчины – противный народ. Они не верят снам и гороскопам. Или только так говорят, чтобы выглядеть сильными. Опять сбилась. Было время, когда ночью я летала рядом с Землёй, видя её шаром среднего размера. Красивым, живым. Думала, где бы приземлиться, вспоминала карту, прикидывая, куда я попаду. Конечно, очертания совсем другие, чем на карте. Боялась угодить в воду. Воды очень много, скажу я вам. Веселее летать на высоте лёгкого самолёта. Менять высоту. Хочу – взмываю в облака, хочу – пикирую вниз, чтобы рассмотреть поближе то, что интересно. Потом приземляешься где-нибудь, можно даже среди людей, а они тебя и не видят. И, всё-таки, случаются пророческие сны. За некоторое время до замужества мне стал сниться один и тот же сон. Я испытывала весь спектр ощущений, как в реальности. В детстве, в казахстанской

степи, я наблюдала такие громаднейшие ЛЭП, они тянулись до самой линии горизонта. Вот, во сне я висела на таких, наверху, держась руками за железные конструкции. Редко снились варианты: нью – йоркские небоскрёбы, или балкон без передней стены, или подкрадывающаяся, но видная уже в ста метрах цунами. Высота всегда больше земных масштабов. Пророчество в том, что после предательства весь этот ужас перешёл в реальное самочувствие. Разгадка случилась с «пробуждением». Перед тем, как узнать правду, приснилось то, смысл чего я поняла только сейчас. Мне было трудно, фактически нереально поверить в способность близкого мне человека так лгать. Хотя одной из его любимых приговорок была «Ложь должна быть чудовищной, для того, чтобы в неё поверили». А я уверена, что в вопросах любви и предательства нет срока давности! Они равны вопросам жизни и смерти. Хотя все по-разному переживают подобные моменты. И, всё-таки, ложь и правда – это не относительные понятия. Я не помню, чтобы в словах, которые говорят молодожёнам, звучало: «Согласны ли вы, что все, сказанное вами друг другу о любви и верности через некоторое время станет полной ерундой?».

Однажды, в ответ на не совсем красивое его поведение, он задерживался в Сочи, а я всегда давала ему максимум свободы, разрешала уезжать куда и когда хочет, не подсматривала, не подслушивала, не выспрашивала, не проверяла, не отслеживала, не унижала себя и его. Но устала. Собрала чемодан, отвезла Тиля в их офис, в аэропорту купила билет, и улетела на Алтай, в Белокуриху, даже без курортной путёвки. Никому ничего не сказала. Четыре часа на самолёте, и пять часов на машине. Уникальное природное место. Прекрасно устроилась в полулюксе. Через день стук в дверь.

– Кто там?

Пауза. И голос мужа.

– Я только привёз тебе письмо. Возьми его, пожалуйста.

Вновь радость узнавания друг друга. Забравшись в срочную постель, смеялись, что по дороге водитель пропел местный куплет «Белокуриха – река, быстрое течение, а радон без мужика – это не лечение!». Амир попросил его ехать быстрее. На восьми листах формата А4 – объяснение в любви. Возвращаясь в Москву, в самолёте, я с обратной стороны написала своё объяснение. И как после такого, и многого чего ещё "до и после", может случиться то, что случилось? Через три года. Тоже август-сентябрь. Мой измученный мозг во сне получает подсказку. Через Православие я её поняла. Огромный великолепный зал, полностью заполненный прекрасными цветами. Музыка торжественного ожидания. Медленно открываются врата. Да, именно врата. И я думаю, вот сейчас придёт Амир, встанет на колени, он так делал, скажет, что любит меня и всё опять станет, как раньше. Музыка достигает апогея, врата открываются. Свет. Но я его не замечаю. У меня горе. Потому что нет Амира. Сон называется «Не сотвори себе кумира».

И ещё сон того же периода, мне уже сказано:

– А как ты дальше будешь, я вообще не знаю, ты абсолютно не приспособлена к жизни. У меня есть семья, дело, друзья. У тебя ничего.

Высокая гора, поросшая густым зеленеющим кустарником. И я на неё карабкаюсь, выше, выше, выше. Устала. Знаю, что уже близко пик, но так устала, что подумала, может быть лучше вернуться. Оглянулась. А гора изменила свой угол наклона. И я вишу над пропастью. Упругие ветки молодого деревца, в которые я вцепилась, начинают раскачиваться. Сильнее и сильнее. Я понимаю, что сейчас невидимая сила перебросит меня по другую сторону пика горы.

Первое, что я вижу, раскачиваясь на прутьях, – колоссальная космических масштабов воронка, похожа на те, что иногда показывают в фантастических американских фильмах. Но только похожа. Моя покруче будет.

Второй, более далёкий взгляд, который я бросаю при раскачивании на другую сторону, открывает огромные зелёные пастбища, на которых пасутся белые овцы. "Пощади, Спаситель, создание Свое и, как Пастырь, отыщи потерянного, возврати заблудшего, отними у волка и сделай меня агнцем на пастбище Твоих овец." (Пс. 118, 176). (23) И, наконец, на третий раз, уже в полёте, я вижу, что сейчас попаду в громаднейший бурлящий до пены чистый водоём – водопад.

И я туда на полной скорости влетаю. Помню, что вынырнула.

10. "Душа – распята" (24)

Да, я знаю, что есть любовь к Родине, детям, родителям, людям. Но Бог, создав мужчину, сказал «Плохо человеку быть одному». (25) И появилась женщина. «Где двое в любви, там Рай на земле» (26).

Мне немножко тридцать. Расслабляющая и облагораживающая среда, мы в Дюссельдорфе. Моя первая капиталистическая заграница, ФРГ. Сейчас я безумно нравлюсь себе на тех фотографиях. Восторг, ежесекундный восторг! Наслаждение всеми органами чувств, не говоря про мозги – ощущение уверенного общественного благополучия, чисто, интеллектуальная архитектура, бесшумные машины, красивые вещи на людях, в магазинах, притягивающие интерьером

и блюдами кафе и рестораны, вежливость как элементарная форма любви, в старинном модернизированном отеле «Meidenhoff» постель, одеяла и бельё, какой я ещё не видела никогда! Без конца занимаемся любовью, я никогда не была инициатором, меня всегда хотели и были готовы. Упоительно любила прикосновения гладкого, смуглого, чистого, горячего, жадного к ласкам тела. Утром это всё, как правило, повторялось. Хозяйка отеля – старая, ухоженная, слегка высокомерная аристократка, часто сама приходит познакомиться с гостями, осматривает сервировку столов. Запоминаю всё, чтобы копировать дома. Глоток утреннего импортного чистого воздуха. Ах, где это я? В прошлом веке? Присутствие Божьей Благодати. Господи, что это за цветы? Свежесрезанные незнакомые и знакомые, но совсем другого размера и цвета, разные пульсирующие красками и запахами растения! Ах, вот этот букетик маленьких кремовых роз – мой! Пока Амир в офисе у Саши и Пети, я, затаив дыхание, отправляюсь в магазины. Дойти до Кё – Штрассе я не смогла, моя первая пластиковая карта – виза Сбербанка начала работать уже в третьем от отеля маленьком бутике. Солнечного цвета хлопчатобумажная плетёная восьмёрками кофточка, и белая, кожаная планшетом сумка! Ой! И вот первый конфуз – слышу звон монеты после того, как прокатали мою карту. Я подумала, что это сдача. И взяла с тарелочки монету в пять марок. Стоящая сзади немка недовольно вскрикнула, я поняла, что это она положила свои деньги, стала заискивающе объясняться. Но куда им понять нас?

Моё знаменитое чёрное английское пальто также куплено здесь.

– Да, конечно, мы укоротим его бесплатно. – Попросили надеть покупку, и стали обходить меня со сложным прибором, отмеривая одинаковую величину для укорачивания.

– Шляпу к пальто? Да, вот эта!

Вернулась в отель с коробками. Амир посмеялся.

– Лина, а ты пообедала?

– Нет. Я забыла и не хочу.

– Какую кухню предпочитаешь?

– ???

– Пойдём к итальянцам, там Саша с Петей ждут.

Чёрт, ну не знаю я, как пользоваться этими сложными приборами для спагетти.

Итальянцы радуются нам, а я радуюсь, что они радуются.

Амир просит ребят зарезервировать нам отель в Ллорет-Де-Мар. Мы решили взять напрокат машину, и добраться до Испании. Амир робеет, я – нет. Ещё в Москве в специализированном магазине на Кузнецком мосту я запаслась автомобильной картой Европы, изучила все обозначения. А отель на месте найдём! Ребятам удаётся договориться по поводу отеля только на три ночи, Амир медлит, я говорю, что мы всё сможем. Уж если в Москву прорвались, помнишь, как мы громко пели для уверенности, когда ты только учился водить машину, а мы мчались из Новороссийска в Москву по жуткой дороге, перегруженной дальнобойщиками, ленившимися переключать свет на ближний? А здесь во всём такой сервис, удобства, комфорт, немецкий знаем, справимся! Ныряем в предоставленную нам автомобильным прокатным агентством Hertz машину как в роскошную высоких технологий душевную среду. Я, ясное дело, с картой в руках, командую, типа Е 22 или Е 24. Мы взрослые и самостоятельные, нам всё можно – заниматься любовью, целоваться, тратить деньги, ехать на машине по Европе. Счастье, счастье, что мы нашли друг друга, что мы так хорошо друг друга понимаем. Счастье, что можно доверить свои сомнения, страхи, что есть, кому быть на твоей стороне. За окном – добрая Европа с почти нетронутой природой.

– Хочешь яблочный сок?

– Почему он такой кислый?

– Я его купила в экологическом супермаркете.

– А булочку с марципаном будешь?

– Нет, спасибо.

– Амир, я вся липкая, испачкалась, давай где-нибудь остановимся.

– Сейчас, на заправке.

Заправка – целый культурный центр, я с радостным удивлением осматриваю кафе, стерильный туалет, магазинчики. Близится ночь. Я осязательно понимаю, что приближается самый счастливый момент в моей жизни. Рядом – он. И моя душа открыта и цветёт от взаимной любви, меня нашли, я состоялась, я живу по законам добра. Машина мчится по автобану, но скорость в машине не ощущается. Бесшумное движение. И музыка. Радио дарит нам мягкий звук высоких человеческих чувств классического произведения, потрясающее исполнение! Густые сумерки, синева разных оттенков размыта по всему видимому небесному пространству, природа приготовилась к грозе, наплывающие друг на друга пышные тёмные облака, деревья тоже выглядят непросто, с философским оттенком, просматривается перспектива богатого пейзажа, как на картинах фламандских живописцев. Мы вне времени. Промелькнул очередной квадратный синий с жёлтыми звёздочками по кругу плакат, мол, закончилась Бельгия, началась Франция, незаметно, просто изображение символа ЕС.

– Амир, нам надо где-то переночевать, уже второй час ночи, ты устал, это опасно.

Под штормовым дождём бежим в придорожный отель-автомат, он чем-то похож на тюрьму, не видно ни одного человека, мы не смогли разобраться с автоматикой, принимаем решение доехать до Дижона, он относительно близко. Петляя по дижоновским улочкам, притормаживаем у отеля, нам называют баснословную сумму за ночёвку – триста пятьдесят франков, но дорога ложка к обеду. Высыпаемся по полной программе, опять любовь, под конец которой я просыпаюсь окончательно. И опять хочу спать. Но меня моют, одевают, и заносят в машину. Амир так разозлился на жадного хозяина, что даже отказался от предложенного завтрака.