Я – мать ваша!
Шрифт:
– Пока, милочки.
– Подумай всё-таки Степанычу запретить гнать самогон, – призвала мать.
– Каждый день о том думаю, родная, – не смутившись, ответила старушка.
Родительница снова погнала как на пожар. Когда прошли следующий по улице дом и удалились на достаточное расстояние от бабы Мани, мама остановилась и грозно произнесла:
– Карга старая, развела притон. Продает самогон из-под полы и богатеет. Мужики спиваются, семьи рушатся, а ей и дела нет. Со стороны поглядишь – божий одуванчик,
11.00 Ворон считала
До лесочка домчались за пять минут. Мама выдала Ларе трехлитровый эмалированный бидон.
– От двухствольной сосны далеко не уходи, держи ее в поле зрения. Собирай тут. Я тебя через час найду, – велела мама и юркнула за пригорок.
Лара спокойно обирала кусты, основательно, стараясь не пропускать ни чернички. Она любила ягодничать. Тишина, никто не кричит, за руки не хватает. Можно гулять по лесу, наслаждаться одиночеством и приторно-сладким запахом багульника.
Иногда проносилась тревожная мысль: как папка, не случилось ли чего? Лара замирала, выдыхала, хваталась за новый куст.
Время пролетело быстро. Мать появилась внезапно, Лара аж вздрогнула от неожиданности. В руках родительница держала полную до краев трехлитровую стеклянную банку черники.
– Покажи, сколько у тебя? – Мама заглянула внутрь бидончика.
– Лишь половина?! – удивилась она, – Чем ты занималась?! Ворон считала?
– Они тут не летали, – отрапортовала Лара.
– Дубина стоеросовая! Ворон считать, значить, отвлекаться.
– Я всё время ягоды собирала, никуда не отвлекалась, – уверила маму Лара.
– До чего медлительная… – Осуждающе покачала головой мать. – Ладно, побежали домой. Мож, батька ваш соизволил вернуться.
Мама сорвалась с места. Лара, задыхаясь, неслась за ней. Дома ли папка, вдруг с ним беда случилась? Зачем она только оставила батю одного?!
11.30 Молочные огурчики
Через десять минут после возвращения с леса на веранде раздался грохот, в дверь сильно постучали.
– Открыто. Заходите! – пригласила мать.
Два неизвестных Ларе огромных мужчины ввалились в прихожую, крепко держа под руки пьяного в стельку отца. Глаза родителя были прикрыты, изо рта стекала слюна – папка явно не понимал, где находится. Брюки между ног высохли, так что ничто не выдавало позора.
– Хозяйка, твой? Принимай! – громогласно сказал первый мужик.
Отличить гостей друг от друга было сложно: оба одеты в белые футболки, черные спортивные штаны и кеды; головы лысые. Спортсмены, что ли?
– Да он лыка не вяжет! – возмутилась мать и грозно спросила, – С вами пил?
– Совесть имей! – рявкнул второй, –
Мама резко поменялась в лице: заулыбалась, глазки радостью воссияли.
– Ой, и правда, – спохватилась она, – Спасибо вам большое! Нервы просто шалят от пьянок его… Далеко ли тащили?
– В парке нашли, в траве спал. Местных спросили, где живет – сюда указали.
Мужики отвели отца в зал, уложили на диван и вернулись в прихожую.
– Что же он у тебя без меры за воротник закладывает? – строго спросил один из них, – Ты его, чай, доводишь?
– Да что вы такое говорите?! – жалобно пролепетала мама и запричитала, – Я одна вон четверых детей на себе везу…
– Ладно, погорячился я, – извинился спросивший и похлопал мать по плечу, – В голову не бери.
– Ну, прощайте! – произнес другой, и мужчины направились к выходу.
– Не знаю, как вас и благодарить, – засуетилась мама, – Давайте, чаем напою, как раз свежий заварила.
– Не надо, хозяйка, мы спешим.
– Не могу я вас так отпустить, без благодарности. Вон какое благое дело сделали – мужа в семью воротили.
Незнакомцы хохотнули, хмурость спала с их лиц.
– Давайте, я вам цветочков сорву… – продолжила хлопотать мама – мужики скривились в лицах, и мать догадалась, – Не хотите.
Глаза родительницы забегали по сторонам – соображает, чего бы всучить.
– А может, я вам огурчиков соберу? С собственного огорода. Вкусные, маленькие, хрустящие. Корнишоны почти. Тают во рту, – соблазняла незнакомцев мать, – В магазине таких не купишь и даже на рынке не отыщешь. Я семена по каталогу из питомника выписываю.
Гости замешкались, заулыбались, слюну сглатывать начали.
Мать быстро схватила два целлофановых пакета и позвала:
– Пойдемте.
Мужчины сдались и послушно последовали за ней.
Стоило хлопнуть двери на веранде, как из зала донесся слабый хрип:
– Ириска, воды…
Ух ты, папка знает, что дома!
Лара принесла полный ковш, подняла голову отца, поднесла воду. Он глотал жадно, выпил до дна. Не открывая глаз, батя лег обратно и отрубился. Его затрясло во сне. Лара сняла накидки с кресел и бережно укрыла родителя. Когда ты придешь в себя?
Сердце наконец-то успокоилось: папка жив и голова его на месте.
В окно виднелись три фигуры у парника: мать рвала овощи, мужики наблюдали. Родительница распрямилась, и компания переместилась к водопроводу. Мама набрала воды в пакеты с огурцами, потрясла, слила и раздала незнакомцам.
Сейчас уйдут, – ждала Лара. Но троица снова направилась в огород. Мать водила заблудших странников по заветным местам и вещала про морковку, кинзу и смородину. Незнакомцы закидывали в рот огурцы, беззаботно жевали и кивали маминым изречениям.