Я написала детектив
Шрифт:
— Обязательно.
— Деньги не вопрос, — заверила я.
— Понятно. Дайте свой телефон.
Я написала телефон на обороте фотографии. Не стоило бы этого делать, надо было по-прежнему звонить самой. Что теперь рассуждать. Сделанного не вернуть.
Александр попрощался, позвал внука, и они направились к выходу.
Решив, что было бы неплохо проследить за этой парочкой, я пошла за ними на отдалении, стараясь не попасться на глаза, если они обернутся. Но едва они вышли из зоопарка, подъехали синие
Я взглянула на фотографию похищенной у Анфилады Львовны картины. Пейзаж в стиле импрессионистов. Преобладание серо-голубой гаммы. Но зачем на ее розыски понадобились две недели? Впрочем, мне-то что? Пусть предъявят картину. И конец этой истории.
Дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки, очень хочется в это верить. Я отправилась домой, почти уверенная, что голубой «мерседес-кабриолет» ждет меня у подъезда.
Дома были все плюс мама, вернувшаяся с дачи, не ожидавшая, что ей приготовлен сюрприз в виде родственников.
Хорошо, что она приехала, а то мне на дачу смотаться даже на день некогда.
Мама была возмущена тем, что я «безвылазно торчу в пыльной, душной Москве, вместо того чтобы отдыхать на природе». Ссылаясь на необыкновенную загруженность и неотложные проблемы, я обещала приехать по крайней мере на следующей неделе (в чем не уверена), а пока забрала бы путающуюся у меня под ногами родню. И мне спокойней, и им хорошо.
А кстати, не поговорить ли мне с ней о продаже нашей коллекции? Может быть, не всей, но от некоторых особенно надоевших пейзажей стоит избавиться?
Точно, Наташа, крыша поехала. Это уже факт. Переутомление налицо.
Тут же была намечена семейная прогулка по Москве. Но с меня уже было достаточно Москвы утренней, дневной и вечерней. Я никуда не хотела выезжать.
Зазвонил телефон. Я, надеясь увильнуть от поездки, сняла трубку. Молчание. Вы хотите меня чем-то удивить? Не получится.
Тетя Лера попросила разменять ей сотенную купюру. Я полезла в сумку за кошельком и тут обнаружила исчезновение паспорта. Только этого не хватало! То, что он был в сумке, абсолютно точно. Теперь придется восстанавливать. Неужели украли? Я даже не заметила.
А вообще-то странно, что кошелек не взяли. Следовательно, нужен был именно мой паспорт. Это связано с тем делом, в котором я по глупости завязла? Закономерный вопрос: кому это понадобилось и зачем? Александру? Это может значить только одно: за мной следили. Стасу? Для чего ему идти таким сложным путем? Он мой телефон знает. Мог бы узнать адрес проще. Николаю? Мой пьяный художник не может иметь к этому отношения. У него другие увлечения. Его знакомому искусствоведу? Ольге, хозяйке галереи? Или это простая случайность?
Но если документ вытащили, то кто именно и когда это произошло? В зоопарке? По дороге? В метро? Или
На семейный выезд отправиться пришлось, как я ни сопротивлялась.
Про потерю или кражу паспорта упоминать не стала.
Пришлось бы рассказать все, и меня запилили бы, что я занимаюсь глупостями. Согласна, это правда, но я ими уже занимаюсь.
Даже вечером было душно — ни ветерка. Мы прошлись по Красной площади, по Манежной, фотографируя все и всех в различных комбинациях — по отдельности, парами, вместе, потратили почти две пленки.
— Людей тут не так много, не то что раньше, — сказала тетя Лера, — помню, в мою молодость все гуляли, нарядные, красивые. А сейчас только посмотрите — никого. Совершенно непонятно. И что все делают?
— У телика сидят, — проворчал Игорек, — мы тоже могли бы. Там боевик клевый идет, а тут шляйся без толку.
— Тебе бы только у твоего телика сидеть. Уроки не выучены, по математике двойка. Неважно, знай себе смотрит свои идиотские фильмы. Там все одно и тоже — стрельба, пальба и кровь. То бандиты, то полицейские.
— Какие уроки, мать! Ты совсем? Сейчас лето. Забыла?
— Как это ты разговариваешь с матерью, балбес? — возмутился дядя Слава, давая сыночку подзатыльник.
— А чего она?
— Лерочка, правда, ну что ты? — заступилась моя мама. — Сейчас каникулы.
— Можно подумать, что, если бы сейчас были не каникулы, он занимался бы. Целый день у телевизора просиживает. Нет чтобы почитать.
— Чего почитать? — огрызнулся Игорь.
— Художественную литературу.
— «Муму», что ли?
— Ты сейчас у меня получишь, — закричал дядя Слава.
Я осмотрелась вокруг в поисках спасительной идеи.
— Кто-нибудь хочет мороженое?
Неплохой отвлекающий маневр, потому что все дружно воскликнули:
— Я.
Во всяком случае, дети меня поддержали. Потом, правда, Игорь прибавил вполголоса:
— Про двойку вспомнила! А она когда была-то? В первой четверти. Еще бы про трояк по английскому упомянула. Я вообще тогда болел…
Я взяла Игоря под руку и повела компанию к лотку с мороженым.
— Так когда ты болел? — спросила я. — Когда тебе трояк по английскому поставили?
— Когда мы ту тему проходили, из-за которой мне пару по математике влепили.
— Ясно. Был такой старый анекдот: «Вы читали „Фауста“ Гете?» — «Нет, я в это время был в санатории».
— А она меня достает, — гнул свое Игорь, не слушая меня.
— Знаешь стихотворение Игоря Северянина «Мороженое из сирени»?
— Нет, — отозвался Игорь.