Я не центр Вселенной
Шрифт:
справлялся. Сопровождал посетителей к шедеврам в старинных рамах, называл имена авторов и исчезал.
«Это Моне», — объявлял парень и отходил. Народ охал и ахал, иногда задавал пару вопросов.
Насмотревшись Моне, они шли к следующему полотну, и все повторялось. «Это работа Рембрандта», —
сообщал гид и опять отходил. Люди склонялись над картиной, рассматривали, изучали. А он просто стоял чуть
поодаль.
Все просто. Не работа, а удовольствие. Молодой человек очень ею гордился.
Даже,
решил, что люди приходят в музей смотреть на него. Вместо того чтобы отходить от картин в сторонку, он
вставал к ним как можно ближе. Пока все охали и ахали, он улыбался: «Рад, что вам понравилось!» Грудь
колесом, довольный румянец на щеках. Порой даже говорил «спасибо», словно принимая благодарность за
шедевр, который создал совсем не он.
Посетители на комментарии гида не обращали никакого внимания. Но они не могли столь же спокойно
отнестись к его телодвижениям. Находиться чуть поодаль от полотна казалось парню теперь неправильно. Он
вставал все ближе и ближе. Вот он уже рукой поглаживает раму, а его торс закрывает часть холста. В конце
концов он стал загораживать собой картину практически полностью. Люди должны были разглядывать его, а не
произведения искусства. Гид начал прятать от посетителей то, что должен был показывать.
Но тогда уже вынуждено было вмешаться руководство. «Музей существует не ради тебя, Макс, — сказал
начальник. — Не заслоняй собой наши картины».
Сколько раз ему пришлось напоминать мне об этом? Я должен был представлять произведения искусства, но был все время искушаем ставить их в тень собственной персоны.
Впервые я получил предложение проповедовать в двадцать лет. «Можешь что-нибудь рассказать на
молодежном собрании?» — спросили меня. Речь шла не о крусейде в миллионном городе. Всего-то десяток
подростков в молодежном лагере на западе Техаса. Я был новичком в вопросах веры, а значит, новичком и в
том, что касалось ее притягательной силы. Я рассказывал свою историю и — о Боже праведный! — они меня
слушали!!! Один даже подошел ко мне после моего выступления и сказал что-то вроде: «Прямо в точку!» Я
приосанился, и ноги уже готовы были сами пойти и поставить меня рядом с каким-нибудь шедевром.
С тех пор в подобных ситуациях Бог дает мне легкий подзатыльник.
Некоторые читатели не понимают, о чем я. Огни рампы никогда не манили вас. А ваше любимое место
Писания — слова Иоанна Крестителя: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Иоан. 3:30). Да благословит вас
Господь! Молитесь за всех нас, остальных. Мы, ужасные «аплодисментоголики», виновны во всем
нижеследующем: забота о собственной репутации; громкое пение;
выглядеть круто; цитирование книг, которых никогда не читали; щеголянье греческим, которого никогда не
изучали. Я думаю, дьявол специально тренирует своих демонов, чтобы они шептали нам на ушко фразу: «А что
люди о тебе подумают?»
Убийственный вопрос. Да какая разница, что они о нас подумают? Какая разница, что они подумают о
Боге? Бог ни с кем не делится Своей славой (Ис. 42:8). В следующий раз, когда понадобится подзатыльник, чтобы согнать тебя со сцены, вспомни: ты лишь одно звено в цепи, и не такое уж важное.
Не согласен? Ну что ж, обсудим вопрос при участии апостола. «И насаждающий и поливающий есть
ничто,а все Вогвозращающий» (1 Кор. 3:7, курсив автора).
Вспомни других посланников, которых использовал Бог.
С Валаамом говорил осел (см. Чис. 22:28). Фараона испугала змея, превратившаяся в посох (см. Исх. 7:10).
Бог использовал тупых коров, чтобы преподать людям урок о почтении, и большую рыбу — чтобы
обличить взбунтовавшегося проповедника (см. 1 Цар. 6:1-12, Ион. 1:1-17).
Бог может все сделать без нас. Мы лишь экспедиторы Его сообщений, послы Его доброй воли. Но вовсе не
потому, что столь умны.
И в проповеди Евангелия центральное место отведено не нам. Когда мы думаем иначе, Бог гневается.
Иисус сурово предупреждал музейных гидов, пытающихся заслонять Его шедевры.
«Когда делаешь что-либо для кого-либо, не привлекай к себе внимание. Ты же и сам видел этих
„артистов”, устраивающих молитвенные собрания на улицах, словно представление на сцене; творящих
милостыню, пока окружающие смотрят на них; играющих на потребу толпы. Им аплодируют, верно. Но это их
единственная награда» (Мат. 6:2, The Message Bible).
Курьеры «Pony Express» вряд ли могли гордиться, что доставленные ими письма порой содержали добрые
вести.
Музейные гиды не заслуживают благодарности за работы великих мастеров.
Так и мы, посланники Евангелия, должны не искать аплодисментов, а уклоняться от них.
Дело было в Европе в средневековье. Священник одной деревенской церквушки решил собрать
прихожан по какому-то специальному случаю. «Приходите все вечером, — говорил он односельчанам. — Будет
особая проповедь об Иисусе». Люди пришли. Удивительно, но алтарь даже не был освещен, свечи не зажжены.