Я (не) люблю свою жену
Шрифт:
– Мама!
Рита догнала меня и схватила за локоть. Я обернулась к ней, глядя с непониманием. Потому что Маргарита наверняка боялась. Того, что я прямо сейчас устрою скандал и разгоню эту шайку-лейку ко всем чертям.
– Мне не нужно было тебе говорить сегодня! Просто Улька меня выбесила своим выпендрежем! Мама, подожди! Не порти мне праздник! И папин партнер – ты же не хочешь, чтобы он узнал всю эту грязь? А бабуля с дедулей?
Она кивнула в сторону моих родителей, и пыл мой поутих. Но не настолько, чтобы засовывать куда поглубже желание разобраться с тем, что у меня в голове
– Если бы ты не хотела, чтобы твой праздник был испорчен, – процедила я в ответ, – ты бы помалкивала и дальше!
Высвободив локоть из пальцев дочери, я добралась до танцпола. Увидев меня, Юра разулыбался, и словно не было жестоких и жестких слов, которые обрушила дочь с силой горного водопада прямо мне на голову. Потому что так не смотрят на нелюбимых. Или это лишь притворство?
– Что-то случилось? – подался ко мне муж, видимо, поняв по моему лицу, что стряслось нечто из ряда вон выходящее.
Я дала себе лишь пару мгновений на то, чтобы собраться с силами. А когда Сотников заглянул мне за спину и, очевидно, нашел глазами Риту, я поняла, что дочь мне не лгала. Юра мне действительно изменял с Ульяной.
– Нужно поговорить, – выдавила я из себя едва слышно.
Играющая музыка била по барабанным перепонкам, от чего меня мутило еще больше.
– Хорошо, – просто ответил Сотников и, спустившись ко мне, указал на выход из ресторанчика: – Идем.
Я физически почувствовала стену напряжения и отчуждения, которая появилась между нами. Мне стало так страшно и невыносимо больно, что хотелось лишь обнять себя руками, чтобы не позволить телу развалиться на части.
Ни слова не говоря мы покинули помещение, где веселились наши родные и близкие. И где оставалась Ульяна – сексапильная девочка, которая свела моего мужа с ума…
– Рита мне все рассказала, – сдавленно проговорила я, как только мы оказались чуть поодаль от шума и праздника.
Весь этот антураж теперь казался мне лишь злой насмешкой. Особенно если учесть, что именно я организовала данную поездку, которая станет плахой, куда меня приведут муж и его Ульяна…
По лицу мужа ничего невозможно было сказать – оно превратилось в восковую маску. Юра лишь смотрел на меня и ничего не говорил. Он не бросился расспрашивать, что же за такую завесу тайны приоткрыла передо мною наша дочь. Он просто молчал и ждал, что я скажу дальше.
– Ну! Ты ответишь хоть что-то? – не выдержала я этой звенящей тишины.
– На что? – поинтересовался Сотников чужим голосом.
– Рита мне все рассказала! – с нажимом проговорила я. – Про то, что вы вместе с этой малолетней девчонкой! И что она ждет от тебя ребенка!
Не сдержавшись, я выкрикнула эти слова так громко, что показалось, будто их слышали все кругом. Даже несмотря на то, что громкая музыка не должна была позволить разобрать в моих воплях ни слова.
– Ирин… давай мы поднимемся в нашу комнату и там это обсудим, – спокойно проговорил Юра, и все акценты оказались расставленными по местам.
Он не возмутился, не распахнул удивленно глаза. Не расхохотался, как сделал бы, если бы счел это шуткой. Он просто предложил мне поговорить там, где нас не услышат.
– Ну нет уж! – вошла я в раж. – Немедля
Я перевела дыхание и продолжила, хотя каждое слово давалось мне с невыносимым трудом:
– Как произошло, что ты стал трахать не просто молоденькую дурочку, но дочь моей подруги? А?
Юра разозлился. Я видела это по тому, каким стало его лицо. На скулах проступили желваки, а взгляд потемнел и стал угрожающим. Но ответил мне Сотников на удивление безэмоциональным голосом, почти таким же, какой был у нашей дочери, что выкладывала передо мною самую убийственную и смертельно ранящую правду.
– Так бывает, Ира… Я действительно тебя больше не люблю. И я хотел сказать тебе об этом сразу после дня рождения Риты. У меня другая, нам нужно разойтись.
Мой приговор он произнес таким холодным тоном, каким зачитывают палачи вынесенное преступнику обвинение. Но я не была перед мужем ни в чем виновата… Я всегда находилась рядом, во всем его поддерживала… Наш брак для меня был оплотом, этаким непотопляемым основанием, которое если и пойдет ко дну, то исключительно после того, как рядом затонут все ковчеги…
И вот, как оказалось, любви больше нет. И союза нашего тоже больше нет.
– Ты же знаешь, что она беременна несколько месяцев, – прохрипела я, борясь с чувством, будто говорю эти слова из самой преисподней.
Ведь именно в ней я и оказалась… Именно в этом отвратительном месте, больше похожем на крохотную душную клетку…
– Почему не сказал сразу, как только вы начали спать? Зачем так долго делал из меня дуру?
И не было бы этого унижения, которое обрушила мне дочка на голову, не дожидаясь окончания праздника. Я бы не организовала собственными руками возможность для мужа и Ульяны, а так же всех, кто знал об их романе, веселиться за мой счет…
– Потому что я сам не знал… Уля еще не очень опытная в таких вещах. Она не сразу поняла, что залетела…
Он заходил туда-обратно, взъерошил волосы на затылке, как делал это в моменты наивысшего нервного напряжения. Я ведь все о нем знала… Знала, как и когда он на что реагирует. Этот человек был моим на все миллиард процентов…
Был…
– Ириш, послушай… Я бы действительно тебе все рассказал, когда мы бы провели этот праздник. Не хотел портить юбилей Риты…
Я запрокинула голову и зло расхохоталась. Звучало как «мы сначала хотели насладиться за твой счет, а потом уже я бы тебя уничтожил словами». Спасибо, благодетель! Что бы я без тебя делала?
– Ну, что ж… Раз дочь сама решила все испортить, не буду ей противиться.
Я зашагала обратно к дверям ресторана, но Юра бросился за мной коршуном и перехватил на полпути.
– Что ты собираешься делать? – потребовал он ответа, и в голосе мужа послышались нотки паники.
Это стало чем-то вроде первых шагов отмщения, когда из уверенного в своей правоте мужика, сходившего налево, Сотников превратился в испуганного изменщика, чьи грехи могли обнажиться на людях.
– Как что? Сообщить Ульяне, что сегодня день рождения хоть и не у нее, но подарок получает она!