Я (не) люблю свою жену
Шрифт:
Это было столь внезапно и удивительно, что я могла только замереть на месте, ужасаясь происходящему. Тимур ведь женился на Юне не так давно… Он не растил Ульяну с пеленок. И когда только успел настолько проникнуться отцовскими чувствами, я понять не могла…
– Боже, сделайте что-то хоть кто-нибудь! – закричала Уля не своим голосом, бросаясь к дерущимся мужчинам.
Она вовремя сообразила, что рисковать беременностью не стоит, остановилась в полуметре, и теперь стояла, заламывая руки.
Мы же с Юной так и сидели, застыв,
Юру и Тима растащили, но они успели обменяться еще парой тумаков и грязных реплик.
– Батюшки, что же случилось?! – всплеснула руками моя мама. – Юрочка, что вы не поделили?
Сотников перевел взгляд на тещу и отер рукавом нос, который был разбит. Отвечать от не спешил, но смысла и дальше молчать я не видела никакого. А когда к мужу подскочила Ульяна, которая что-то забормотала о том, что ему нужно срочно идти умываться, я пояснила родителям – и своим, и Юриным:
– Случилось то, что мой супруг стал встречаться с другой. И спать с нею. Уля беременна от него, о чем я узнала сегодня. Конечно, можете воспринимать меня гонцом, принесшим дурные вести…
Я обвела взглядом присутствующих. Подружки Риты хоть и не прибежали к месту драки, внимание их было сосредоточено на нас.
– Так вот… считайте меня человеком, принесшим вам дурные вести… И испортившим всем праздник. Но молчать я не буду. Сотников уходит к своей беременной подружке Ульяне. А я их благословляю.
Абсолютная тишина, которая воцарилась кругом, была достойным обрамлением тому предсмертному состоянию, в котором я находилась. И в котором пребывала моя семейная жизнь. Мама с папой, для которых это стало шоком, молча таращились на меня. Родители Юры опустили взгляды в пол…
Юна чуть не падала в обморок, а дочь ее смотрела на меня с победным видом.
– Ну и сука же ты, Ира… – процедил злобным тоном Сотников, после чего положил руку на плечи Уле, и они молча удалились прочь из зала.
Пространство какое-то время еще звенело от напряжения, а потом сдулось, словно воздушный шарик, который проткнули острой иглой.
– Мама, ну зачем ты это все натворила?! – вскричала истеричным голосом Рита и, подхватившись, помчалась следом за отцом и Улей.
Ее подруги, немного помедлив, тоже встали из-за стола и ушли. Видимо, поняли, что праздник на этой прекрасной ноте завершен…
– Ириночка… это все правда? – выдавила из себя мама.
Как бы я хотела, чтобы они с отцом этого не видели. Но приходилось выбирать – думать о себе и ковать железо по горячим следам, или попытаться минимизировать переживания родителей. С другой стороны, они рано или поздно обо всем узнали бы, просто не вот так – с размаху в лоб…
– Да, мама… это все правда. И сейчас давайте я просто провожу вас с отцом в вашу комнату, а завтра мы отсюда уедем.
Можно было, конечно, сорвать их посреди вечера и отправиться в город сейчас же,
Родители не стали спорить, и мы тоже удалились из ресторана, который вдруг стал душной клеткой. Правда, возможность вдохнуть полной грудью у меня так и не появилась. То, что можно было обозвать словом «отходняк», похоже, стало накрывать меня сразу, как только я сделала несколько шагов в сторону лестницы.
А если в номере окажется Сотников, да не один, а с Ульяной? Я и в ресторане-то была в гордом одиночестве, сама по себе. Но там хотя бы имелись рядом гости… А когда мы окажемся втроем под одной крышей – я даже не могла предположить, чем это кончится.
– Иришка, как нам тебе помочь? – спросил папа, стоило нам добраться до двери в их комнату.
Он всегда относился к Юре как к собственному сыну, так что наверняка это предательство воспримет слишком близко к сердцу. А у них уже возраст, все же… Надо сделать вид, что произошедшее – не конец света.
– У меня все в порядке, пап, – соврала я, быстро поцеловав родителей перед сном. – Переночуем, позавтракаем и уедем, хорошо?
Они только сокрушенно покачали головами, и когда скрылись в недрах комнаты, я услышала, как папа говорит что-то вроде: «Подумать только… такая малолетняя!»
Убедившись в том, что родители устроились отдыхать, я направилась в свой номер. Была уверена в том, что Сотников не станет сейчас показываться на глазах гостей и родных. Наверняка они с Ульяной в ее комнате обсуждают случившееся. Однако стоило мне открыть дверь, моим глазам предстал Юра.
Он сидел на кровати, держа в руках бутылку коньяка, из которой отпивал прямо из горлышка.
– Зачем ты так? – спросил Сотников, когда я после небольшого колебания переступила порог нашей опочивальни.
Пожав плечами, прошла к туалетному столику и стала собирать в сумку вещи, которые успела разложить. Сразу, как немного подремлю в одиночестве, встану на рассвете и поминайте, как звали.
– Как именно? Как сука? – хмыкнула я. – Вообще-то, ты подобрал неверное определение, Сотников.
Говоря это, я неспешно, чтобы не показалось, будто бегу с тонущего судна, складывала свои пожитки. За всем этим следил Юра.
– Я поступила как женщина, по гордости которой вы все потоптались. Или думал, что мы сможем светски обсудить твою грязную измену? Как у тебя вообще встал на Ульяну, Юрик? Она же росла на твоих глазах!
– И что? – вызверился Сотников, но тут же успокоился.
Он приложился к горлышку бутылки и запрокинул голову, делая несколько жадных глотков. Спиртное успокоило и, видимо, придало сил. Потому что следом Юра признался в том, от чего у меня подкосились ноги: