Я не люблю убивать.Часть 3
Шрифт:
– Но есть и третий вариант: прикончить его нахер! – покосился я на дверь в соседнюю комнату.
Зачем вообще плодить кровососов? Нет, ну понятно, что всегда можно найти разумное объяснение, почему Сеня должен остаться жить, то есть трансформироваться в нежить. Но я уверен, что молодого милиционера можно запросто заменить на другого молодого или не молодого милиционера. Я утверждаю, что через несколько дней после кончины Семёна, Штейнберг подберёт следующего кандидата на дожность моего осведомителя. Кто-то живёт долго и сытно, как например, Владимир Сороколет, а другим помощникам
– Тебе его не жаль? Ты хочешь убить Семёна? – спросил меня бывший сыщик.
– А как ты думаешь? – ответил я, в полной решимости зайти в комнату и раскромсать нежить Ледяным кинжалом.
Но кто-то постучал в дверь. Стучали назойливо. Били кулаком, долбили ногами.
– Секундочку, – сказал хозяин квартиры и отправился к двери.
Послышался какой-то шорох, потом шёпот, затем я увидел высокого старика с собранными в хвост седыми волосами. Лицо его показалось знакомым.
– Где мой сын? – смело спросил человек.
Вероятно, он говорил о Семёне.
Сегодня все казались такими храбрыми. Но чем я хуже? И у меня мелькнула альтернативная и весьма смелая мысль, напоить инициированного вампира кровью этого старика – и будет всё честно. Только вот крови может не хватить; хотя, Сороколет сказал, что Деймон баночку принёс… Так что моя идея скормить старика Семёну, имела здравое зерно…
– Григорий, прошу, – хмурил брови старик. – Во имя нашей прежней дружбы – не убивай моего сына! Молю тебя, охотник!
***
Как только охотник Вершинский вышел из ателье, мужчина, по имени Аббас, наконец-то, выдохнул свободно. Это ещё повезло, что Габриэла поддержала его колдовством.
Пока охотник совершал сеанс ЛКН, Аббас сидел, почти не дыша. Сдерживал себя, не шевелился. С заклинанием, произнесённым Габриэлой, держаться стало гораздо проще. Можно было даже не моргать и не водить зрачками. Но он всё слышал и чувствовал.
– Всё-таки красивое у тебя тело, Габриэла! И для такого восхитительного тела необходимо пошить особенное платье! – хвалил вампиршу хозяин магазина.
А Габриэла ни о чём не жалела и вовсе не комплектовала, что человек видел её не только обнажённой, но и практически изнасилованной охотником Вершинским. Хотя удовольствие она получила не малое. Признаться, она ещё бы не отказалось от Гришиных ласк. Если б Гриша схватил её, повалил её – она была бы не против.
– Ах ты проказник! Тебе нравится смотреть, как насилуют женщину? – улыбнулась вампирша. – У тебя стояк был, будто снова тебе шестнадцать.
Аббас подтянул свои брюки. У него выпячивался небольшой животик и накопилось немного лишнего веса, но в общем-то он ощущал себя ещё полноценным самцом. А когда рядом такая красивая женщина, то Аббас превращался в горячего арабского жеребца. Он готов был бросить к ногам Габриэлы самые щедрые дары, словно он не просто жеребец, а сам Великий султан.
И потому араб украдкой спросил:
– Может быть, тебе ещё хочется моей крови?
Габриэла брезгливо сморщилась. Не понятно, как эту гадость можно глотать. Нет, крови ей уже не хотелось. Ей очень хотелось трахаться!
Вампирши были существами неверными, непостоянными и весьма развратными.
– Когда меня брал охотник, я думала исключительно о тебе, мой чернявый друг! – томно говорила Габриэла. – Признайся честно, ты тоже хочешь меня?
– Очень, очень хочу! – затрепетал Аббас и его губы поцеловали вампиршу в шею, отчего дамочка застонала и силой прижала человека к себе.
Теперь утренний секс Аббасу покажется вечностью, потому что Габриэла не только жутко хотела трахаться, но и умела колдовать, заставляя своего любовника трудиться как бесправного сексуального раба.
Глава 5
Я сразу его и не признал. Изменился Григорий Никитин с той поры прилично. Навскидку ему должно быть лет пятьдесят. Но выглядел мой бывший оруженосец – старой развалиной.
Григорий когда-то служил моим помощником. Знатное было время. Ему тогда было, как сейчас Семёну. Мы веселились, выпивали, знавали многих женщин и, конечно, охотились на вампиров.
В одном из сражений с нежитью оруженосец потерял кисть правой руки, в которой сжимал разящий кинжал. Но если говорить прямо, то это я отрубил ему руку, поскольку мой тёзка был неосторожен, позволив вцепиться в запястье мальчику-вампиру. Не знаю… возможно, Гриша Никитин не заметил маленького кровососа или пощадил его, но вампирчик оказался шустр и безжалостен. Он вцепился острыми зубами в запястье, и мне ничего не оставалось, как сначала снести мальцу голову, а потом отрубить тёзке руку; иначе оруженосец сам превратился бы в вампира, и тогда пришлось бы рубить вторую голову.
Сначала с помощью магии я хотел регенерировать руку. Но в магическом лечении, когда требуется восстановление утраченной конечности, должны участвовать двое. А мой оруженосец оказался хлипким. Ранение сломало его, подорвало веру в себя, а вера – это великая привилегия, дарованная Всемогущим Творцом. Мой оруженосец не смог восстановить руку и перестал копить энергию в своём теле, необходимую для сражений и колдовства. Григорий стал более бесполезен. Он утратил свои и до того не выдающиеся магические навыки. У него не выходило запускать Плазменные шары. Огненные стрелы, простейший морок и прочий насущный набор заклинаний – не поддавались парню, словно я никогда не обучал его волшебству.
Он совсем раскис, и нам пришлось расстаться. Я отблагодарил его за недолгую службу свободой и золотом, которое судя по нынешнему внешнему виду, вовсе не принесло достойных благ. А теперь ещё случилась трагедия с сыном, если это действительно его сын.
Семён находился в соседней комнате. Нельзя сказать, что его жизнь была между небом и землёй. Он лишь трансформировался в иную форму существования. Кто-то скажет, он получал бессмертие, но я точно знаю, что стать вампиром, это наказание, скверна и большая трагедия. Странно, что Григорий Никитин не понимал последствий и просил пощадить юношу. Как по мне, так он должен молить, чтобы я лишил его сына жизни, отправив в райские кущи Творца.