Я не Сэм
Шрифт:
– Да!
– Хорошо. После того, как поедим, поищем что-нибудь в интернете. Как тебе это?
– В интернете?
Об интернете она тоже не помнит. У Сэм куча сайтов в закладках и десятки скачанных файлов.
– Увидишь.
* * *
Компьютер приводит ее в восторг. Где-то я читал, что все дети им восторгаются. По крайней мере, на первых порах.
Мы заходим на сайты с товарами. Она стоит позади меня, показывая, что ей нравится, а я ввожу адреса сайтов и кликаю на товары. В течение
От нее пахнет свежим мылом и хот-догом.
Только духовка и "Суперпак" обошлись мне в сотню долларов, но кто их считает.
Плюшевый Клиффорд, большой рыжий пес - еще сорок пять. Я все оплачиваю и заказываю экспресс-доставку на следующий день.
Она зевает. Ей, конечно, весело, но для нее, возможно, уже близится время сна.
Она устала. Поэтому она обходит меня и садится мне на колени.
– Это не очень хорошая идея, Лили.
– Почему?
– oна показывает на экран.
– Я хочу вон то, - говорит она.
И я не уверен, что мне нравится любое из этих событий.
То, на что она указывает - живая кукла. Стоящая сорок баксов маленькая живая кукла говорит тридцать фраз и поставляется в комплекте с платьем, нагрудником, миской, ложкой, бутылкой, подгузниками, кукольным питанием - чем бы оно ни было - и инструкцией.
Представляю, какая польза от инструкции.
Кукла говорит: "Я люблю тебя, мамочка", "Поцелуй меня, мамочка" и так далее. Ест, пьет и мочит подгузники.
Я не уверен, что мне это нравится. Я также не уверен, что разумно держать ее у себя на коленях. Мне было бы лучше, если бы она не доверяла мне. Потому что прямо сейчас это теплое женское тело, тело моей жены, может вызвать у меня эрекцию.
А это тело думает, что ему лет пять-шесть.
– Ты слишком тяжелая, - говорю я.
– Вовсе нет.
– Да.
– Нет.
Думаю, чтобы доказать это, она извивается на мне. Нежно елозит вверх-вниз.
– Слезай, - говорю я ей.
– Ты хочешь, чтобы я купил куклу или нет?
Уж лучше я испорчу себе удовольствие.
Она встает. Я покупаю эту чертову куклу.
* * *
Я сижу в кресле в нашей комнате и смотрю, как она спит. Луна почти полная, и через окно позади меня она заливает ее лицо молочно-белым светом. Ночь не по сезону теплая, поэтому одеяло на ней чуть
Моя жена - экстраверт.
Я думаю о том, как мы познакомились восемь с половиной лет назад. Я только что устроился на свою первую работу колористом в издательство "Arriveste Ventures"– раскрашивать основными цветами безвкусные картинки о приключениях Блейзмена. По вечерам я изучал анатомию в местном колледже Талсы, а Сэм, которая уже четыре года работала в офисе коронера, пригласили прочитать лекцию о коже.
Многое я уже знал. Кожа - самый большой орган в человеческом теле. Кожа имеет водоотталкивающие свойства, регулирует температуру тела, защищает от болезнетворных микробов.
Кожа - это орган ощущений. Но было в ее словах что-то такое, о чем я никогда раньше не задумывался, по крайней мере, в том смысле, как она об этом говорила.
Она сказала, что кожа дает нам доступ к внешнему миру.
– Все отверстия в нашем теле, - сказала она, - глаза, носы, слуховые проходы, рот, анусы, пенисы, вагины, соски - все они есть и функционируют потому, что кожа, не закрывая их, позволяет им свободно общаться с миром, который не является нами. Даже наши поры существуют исключительно с позволения нашей кожи. Довольно умная штука - наша кожа.
Это вызвало смех. Но я подумал, что эта Саманта Мартин тоже довольно умная штучка.
И я уже думал о ее собственной коже,
Прошло уже полтора года с тех пор, как Линда прислала мне письмо из Нью-Йорка с извинениями, но откровенно сказала, что разлюбила меня. Она и сама не знает почему.
У нее другой мужчина? Нет, Я что-то не так сделал или сказал? Нет. Это просто случилось. Она уже давно собиралась сказать мне об этом, но так и не набралась храбрости. Мне тогда было двадцать четыре года, и четыре из них мы были любовниками. Я все еще сходил по ней с ума.
Говорят, что есть семь стадий горя. Я прошел все семь сразу, промчавшись от одной стадии к другой, как в игре в бамперный бильярд, загнав все шары в лузу, и поклялся забыть о любви и даже сексе лет до тридцати.
Но вот передо мной кожа Сэм. Лицо, обнаженные руки в блузке без рукавов, длинная изящная шея.
Кожа всегда была одной из ее самых прекрасных черт. Возможно, даже лучшей. Бледная зимой и загорелая летом, она всегда, казалось, горела каким-то теплым внутренним огнем. На ее плечах, ладонях и руках пляшут крошечные веснушки. И есть еще красивая темная родинка слева от поясницы.
В тот день мне не удалось увидеть родинку. Но со своей парты во втором ряду все остальное я разглядел. Что она умна и красива. Все в аудитории обратили на это внимание. Особенно парни.
Поэтому, пока я внимательно слушал, что она говорит об эпидермисе, дерме и гиподерме, о скальпелях, о том, где и как резать, чтобы добраться до всего этого добра, я фантазировал. О том, каково это - прикоснуться к ней.
Я уже очень давно не прикасался к женщине.
И когда ее лекция и ответы на вопросы закончились, я сделал это.