Я подарю тебе боль
Шрифт:
Очень уж они разные и интересы у них – разные тоже. Он отпустил её вчера погулять, но сам весь вечер мучился вопросами, где она и с кем, не вьются ли рядом с ней парни помоложе…
Поэтому слова Яна ударили Эдика по-больному. И не столько гнев за оскорбление любимой женщины, сколько злость от того, что и сам он думал о том, о чем говорил Ян, сподвигли его на агрессию…
За те два дня, что они прожили вместе, Эдик не разуверился в том, что Лина – ангел, но стал понимать, что, в силу своего возраста, она ещё слишком
Казалось, она совсем не приняла всерьёз его слова о диабете. И совершенно явно не намерена была ему готовить, она и для себя-то этого не делала – просто с радостью заказывала готовые блюда или пиццу за его счёт, а он…
Он понял, что, видимо, придётся позаботиться о себе самому. По крайней мере, пока не приучит её к совместному быту…
Вот только начинали закрадываться сомнения в том, что сумеет. Слишком давить на любимую он не хотел – боялся её отпугнуть, оттолкнуть своими требованиями…
Вот и получалось, что если хорошо будет ей – плохо будет ему. И наоборот. А как с этим быть - он пока не понимал.
Вернувшись в квартиру, Эдик застал Лину в слезах. Она дрожала…
Как оказалось, она слышала всю ту мерзость, что наговорил Ян.
Эдик подался к ней, прижал к себе – такую хрупкую, такую желанную…
– Он больше не будет тебя доставать, - сказал твёрдо. – Я с ним разобрался.
И в этот миг осознал – сын и его самого больше доставать не станет. Он ведь для него, как выразился Ян, «сдох».
Лина прижалась к нему, обвила руками и ногами, шепнула на ухо…
– Спасибо, любимочка. Мне так с тобой повезло…
Его тело откликнулось на ее близость, но в душе…
В душе осталось упрямое ощущение чего-то неправильного. И ничего поделать с этим он не мог.
Глава 28
Несколько дней спустя
Оставшиеся праздничные дни прошли настолько плохо, что Эдик был даже рад возвращению к работе.
Чем дальше, тем яснее ему становилось – влечение к Лине, похоже, не стоило того, чтобы рушить свою семью, свой брак.
Он уже даже мысленно не мог называть свое отношение к ней любовью. Одержимостью – да, но для любви… их совершенно ничего не связывало.
Он начинал скучать… по своей семье. С непонятной, нежданной тоской вспоминал, как они проводили вместе новогодние праздники. Как ходили гулять всей гурьбой, как наперегонки с детьми лезли на горку, как по вечерам смотрели вместе сериалы или играли в настольные игры…
Такой, казалось бы, обыденный, банальный досуг, но от него веяло теплом, общностью.
С Дашей всегда было что обсудить. Книги, кино, путешествия, работа, в конце концов. Лину же, казалось, вообще ничего не интересовало, кроме общения с подружками и шопинга.
За все это время они выбирались практически только по магазинам.
Разок он водил её в ресторан, приглашал на прогулки, но видел – ей это все не особо интересно.
И поговорить ему с ней было практически не о чем.
Да, он все ещё хотел её, охотно пользовал молодое тело, но стал понимать – этого для совместной жизни очень мало. Когда они просто встречались ненадолго, чтобы сношаться – все было гораздо проще. Теперь же совместный быт с ней его тяготил и какая-то невидимая чёрная дыра в груди с каждым днем становилась все больше, все шире…
Бросив семью, он ожидал, что станет намного свободнее, моложе, счастливее, но вышло все с точностью до наоборот.
Ещё никогда в жизни он не был несчастнее, чем теперь.
Недовольство собственной жизнью неустанно нарастало в нем, с каждым днем все сильнее. И ощущение, что сделал ошибку, невыносимо давило…
Если Лина и заводила с ним о чем-то разговор – так это о том, когда же он подарит ей квартиру. Сначала намекала мягко, потом – все требовательнее, и стала обиженно спрашивать, не передумал ли он…
И в нем крепло чувство, что его просто используют. Что никакой любви с её стороны нет и никогда не было…
Не было даже заботы. Эдик несколько раз просил её приготовить что-нибудь, что он может поесть, но это ни к чему не привело. Ему пришлось купить мультиварку и самому готовить себе мясо и рыбу на пару, от которых уже тошнило, но на большее он был не способен. Это Даша каким-то образом изобретала миллион рецептов, чтобы ему было вкусно и не обидно, а теперь…
Не было Даши. Осталось лишь сравнивать свою прошлую жизнь с нынешней и понемногу признавать, что променял настоящую женщину на…
Кого? Взбалмошную, ленивую девчонку?
И чем больше Лина настаивала на дарении, тем меньше ему хотелось это делать, несмотря на все свои обещания. Но Эдик понимал – бесконечно оттягивать с этим не получится, рано или поздно последует взрыв…
И с чем он тогда останется?..
Сегодняшний рабочий день выдался суматошным. Скопившееся за праздники дела обрушились резко, разом.
Первая половина дня прошла в бесконечных переговорах. К обеду он понял, что страшно проголодался, а есть ему – нечего. Даша обычно приносила ему в перерыв домашнюю еду, но теперь позаботиться об этом было некому.
Вновь накатившие мысли о жене привели его к кабинету претензионного отдела. Там ли она сейчас?.. Она ведь отказалась увольняться…
Почему-то захотелось её увидеть. Так сильно, что защемило в груди. Эдик приоткрыл дверь, пробежался глазами по кабинету…
И с разочарованием обнаружил, что Даши на месте нет. Неужели все же решила уйти?..