Я подарю тебе боль
Шрифт:
Лина отмахнулась от всего этого. Ей просто надо сейчас забыться, отвлечься. А потом она решит, что делать. Придумает, как заставить старого подлого козла отдать ей эту квартиру! Что она ему, просто так передок подставляла?!
Лина искренне считала, что жизнь и без того была к ней несправедлива.
Сначала мамаша, которая без сожалений бросила её в столь раннем детстве, что она уже даже не помнила её лица. Да и не хотела…
Потом папаша, которого слишком часто не было рядом из-за его чёртовой вахты!
Лина сбилась
Дедки, бабки, тётки, дядьки, друзья…
У Эдика и Даши он оставлял её тоже. И каждый раз, как отец уезжал, она плакала навзрыд, просила взять её с собой, но он только улыбался и обещал привезти ей подарок…
Лина росла, глядя на чужие счастливые семьи. Сознавая, что у неё нет своей. Считая себя никому ненужной.
Она рано начала половую жизнь. В то время, когда отец стал оставлять её дома одну. Привела как-то раз симпатичного старшеклассника прямо к себе в квартиру… Так все и началось.
Это был её своеобразный протест против отсутствия отца. Она хотела, чтобы он заметил, как она заменяет его другими мужчинами. Но отец никогда не лез в её личную жизнь, не критиковал и вообще не заводил разговора о постоянно меняющихся парнях…
Привыкшая с раннего возраста к самостоятельности, к ведению быта, Лина однажды поняла, что такая жизнь ей осточертела. Она стала задумываться о богатом любовнике, который обеспечит ей существование без нужды. О том, с кем не придётся готовить, прибираться и выполнять прочие холопские обязанности.
Так она выбрала Эдика…
И ошиблась.
Лина не жалела о том, что избавится от него и его присутствия в своей жизни и постели, но она просто не могла отпустить ситуацию с квартирой! Он ей обещал! Он обязан отдать ей это жилье!
Охваченная паникой, в полном раздрае, через какое-то время блуждания по городу Лина наконец забрела в незнакомый бар. Усевшись за стойку, принялась глушить один бокал за другим. Ей так нужно было успокоиться, отключиться от реальности…
Она не знала, сколько просидела в этом заведении. Просто в какой-то момент ощутила, что расслабилась достаточно, чтобы пойти домой и тупо улечься спать… А завтра она непременно что-нибудь придумает, найдёт способ заполучить честно заслуженную квартиру…
Выходя из бара, она решила немного пройтись. Держалась при этом на ногах вполне твёрдо. И была в достаточной степени в уме, чтобы заметить, как через какое-то время за ней увязалась компания из нескольких парней…
По спине пробежал холодок от резко накатившего испуга. Лина огляделась по сторонам – на улице, куда она свернула, никого не было. Поблизости не светились ни магазины, ни какие-либо ещё заведения, где можно было бы попросить помощи в случае чего…
Лина машинально прибавила шагу. Шаги за её спиной тоже ускорились…
Мужской голос окликнул:
–
Лина панически сорвалась с места, побежала. Но свежевыпавший снег под ногами мешал, замедлял движения, да и страх, от которого её уже начало трясти, тоже совсем не помогал…
Её догнали быстро. Их было четверо. Лицо каждого оказалось укутано шарфом до самых глаз…
– Ну что же ты? – проговорил обманчиво-ласково другой парень, хватая её при этом грубо за волосы. – Мы с тобой пообщаться хотели, а ты бежать! Нехорошо так делать, кисуля. Будешь наказана.
Чужая ладонь зажала ей рот. Кто-то скрутил руки за спиной, кто-то – завязал глаза…
Лину парализовало от ужаса. Так, что она даже не могла закричать, не могла воспротивиться…
Она даже не поняла, куда они её затащили. Видимо, в какую-то заброшку…
Но Лина никогда уже не сумеет забыть, что они с ней делали.
Не сумеет забыть, как снег обжигал голую кожу… Как злые руки оставляли на теле синяки и царапины…
И как они её, обнажённую, изнасилованную, беспомощную выкинули потом где-то на улице.
Глава 33
Некоторое время спустя
Январь незаметно подошёл к концу.
В ожидании, когда нас с Эдиком разведут и мы наконец разделим имущество, включая фирму, я по-прежнему управляла своим отделом, но теперь удалённо, из дома, чтобы вообще не сталкиваться с почти бывшим уже мужем.
Меня он, впрочем, никак не донимал – возможно, ему было стыдно, а может, он нашёл кому ещё сесть своей больной задницей на шею. Я знала лишь, что с Линой они вместе не живут, и о последней теперь ходило по городу множество слухов, связанных с заразой. Говорили, что у неё вообще обнаружился целый букет заболеваний, так что Эдику чертовски повезло, если он подцепил от неё лишь сифилис.
Знала я и о том, что Маша общается с отцом, но ни во что не вмешивалась, ни о чем не спрашивала.
Мы часто созванивались со свекровью. Её этот мерзавец не беспокоил тоже. Возможно, решил, что гордо переживёт все сам, в одиночестве.
От Веры Андреевны я узнавала и о делах Яна. О том, что он работал на складе после занятий, и что никаких следов сифилиса у него не обнаружили. Как и у нас с Машей. Впрочем, какое-то время мы все равно ещё будем вынуждены наблюдаться и проверяться.
Сам сын так и не пришёл помириться, и что с этим делать – я не представляла. Была уверена, что поступила в его отношении правильно, но сердце все равно болело.
Болело оно и ещё по одной причине…
Давид уехал назад в Москву. Снова. Хотя это было ожидаемо – ведь у него там своя жизнь, бизнес…
Но я вдруг поймала себя на том, что мне не хватает прогулок по городу, на которые он меня регулярно приглашал, когда ещё был здесь. Не хватает разговоров с ним. Его юмора, его смеха, его тепла…