Я, подельник Сталина

Янбаев Ильфат

– А это что за нерусь прыткая? Уйди, а то обоих положу.

– Я член райкома КПСС и начальник ширката «Урал»! Убрать оружие!

Иван Трофимович недобро сузил глаза.

– Врага прикрываешь, значит и сам враг... Уйди! Шлепну эту контру, потом и с тобой разберемся.

– Убрать оружие!

Имаметдин даже не шелохнулся с места, более того, рядом с ним встал и Агзам. Казак немного подрастерялся. А начальник, уловив этот момент, продолжил более спокойно и умиротворяще:

– Учитывая военную обстановку я не буду вас привлекать за пренебрежительное слово «нерусь» к ответственности по разжиганию межнациональной вражды. Но стыдно, товарищ, цепляться за позорные пережитки прошлого. А товарищ Сафин выполнял мое личное поручение в стане врага! Он наш, советский человек. Я это готов засвидетельствовать

хоть перед судом, хоть перед самим товарищем Сталиным.

– А кто за тебя самого поручится, чтой-то слишком гладко ..., - договорить он не успел. Во двор ввалились сразу с десяток вооруженных людей. Слаженно и проворно обложили полукругом собравшихся. Винтовки с револьверами ни на кого не наставляли, но чувствовалось, не успеешь глазом моргнуть, сметут всю кучу перекрестным и фронтальным огнем. А вот их предводитель, высокий сухопарый мужчина средних лет, против ожидания, весело сверкнул черными глазами и растянул рот в широченной улыбке.

– Знакум, дорогой, а что ты на старости лет озоруешь у меня в колхозе? Непорядок! Проходи ко мне в дом - гостем будешь, водку купишь - хозяином станешь!

Все облегченно засмеялись немудреной, затоптанной до дыр шутке. Успокоился и Иван Трофимович, кого-кого, а вот товарища Гарипова, председателя местного колхоза никак не мог заподозрить в предательстве.

Как выяснилось позже, заявился в ширкат Ахмет-абзый Казеев из Ильтибана. Представился однополчанином Сафина. Без обиняков так и заявил Имаметдину Мархаметдиновичу: он понимает, секретные задания - дело важное и нужное, но что-то сердце у него щемит в тревоге за отчаянного друга, надо бы подмогу выслать. У него, самого, мол, даже плохонького ружьеца нет, а так бы да, и один управился. В тревоге за своего сотрудника и друга Имаметдин сразу поскакал в Кудей. Выяснил, что Сафин тут был, перевернул все вверх дном и выехал в Навруз. По пути сюда встретился с отрядом товарища Гарипова. Вот и весь сказ. Вовремя успел, еще несколько мгновений и не стало бы товарища Сафина.

А мятеж был подавлен всего за несколько недель. Огромная страна уже почувствовала вкус новой жизни, не хотела возврата к прошлому. И не только в этом дело, люди хотели жить и радоваться жизни, слишком все устали от тошнотворного запаха свежепролитой крови, от разрухи и разора. Республика Башкортостан, как и вся страна, родимая, необозримая и несокрушимая, снова окунулась в будни великих строек, в веселый грохот, в огни и звоны. Но еще до того, как отболелось и отплакались жертвы беспримерного по масштабам мятежа, ЦК КПСС принял специальное постановление. Заголовок разъяснительной статьи в газете «Правда» и сам по себе раскрывал содержание важнейшего для страны документа - « Ложное обвинение в антисоветской деятельности как один из самых опасных видов антисоветской деятельности». И.В. Сталину пришлось ломать соратников чуть ли не через колено, действовать где изощренной восточной хитростью, где самому стать всесокрушающим тараном, но таки добился желаемого. Про истинные причины приступа гуманизма железного Кобы, представлявшегося многим и многим не очень уместным в контексте мятежа, знал только сам Иосиф Виссарионович. Разве что мог догадаться и господин Акбашев. Как бы там ни было, мятеж позволил выявить и ликвидировать непримиримых врагов новой страны одним махом. А кто тогда не пошел против нас, они с нами! Все наши. Что и было задумано с самого начала, или само так вышло - Бог весть.

Глава 15.

Глава 15.Родной город, как и попросил Иосифа Виссарионовича, был заложен на прежнем месте. Только лет на тридцать раньше. С самим собой в новой реальности, появившейся благодаря собственному вмешательству в ход истории, Марат Ханович Акбашев встретиться не решился. Ибо про свой буйный нрав, упрятанный в тихий омут с мирным кваканьем лягушек, знал не понаслышке. Это на вид он такой интеллигентный и даже кому-то может показаться робким. Да, действительно, мухи не обидит и на хамство злобной продавщицы в магазине промолчит. Но это ровно до той поры, пока ход жизни представляется правильным. Правильным, опять же, по его собственным понятиям. Мухе положено жужжать под и над ухом, тетке в замызганном халате - облаивать покупателей с их глупыми, на ее взгляд вопросами и несусветными претензиями. А вот если учителю покажется, что кто-то осознанно (sic!) унижает его человечекское достоинство или, еще хуже, посягает на безопасность семьи, тут уж, как говорится, туши свет, выноси святых и на всякий случай сливай всю имеющуюся воду... Марат в новой реальности мог появление двойника запросто квалифицировать как угрозу своим драгоценнейшим детишкам и дражайшей супруге. Почему? Тут не просматривается никакой логики. Всякие чудеса имеют презумпцию невиновности, в нашем случае - презумпцию невраждебности. Да, правильно, но если рассуждать спокойно и не спеша. Когда же навалится мегатонной тушой когнитивный диссонанс .... короче, Марат Ханович знал себя слишком хорошо, рисковать и экпериминтировать не стал. Здраво рассудил: лучше остальных он способен спрогнозировать реакции и рефлексы своей супруги Алии. А как же, сколько лет вместе, приличный муж с таким стажем по одной тональности звона споласкиваемой в кухонной раковине посуды или, скажем,

крепости наливаемой той же супружницей утреннего чая, способен безошибочно определить - как она настроена на данный момент. И самое главное - как подкорректировать, если этот самый настрой представляется субъективно неблагоприятным. А если при этом видеть ее глаза, слышать ее голос - это вообще открытая книга. Как азбука для семиклассника, пусть и не самого старательного и способного ученика. Марат Ханавоч отдал должное и женской психике как таковой, даже безотносительно к конкретной носительнице. Узрев что-то непонятное, мужчинки, убедившись в безопасности оного, начинают ломать голову, статус “непонятности”мешает им спокойно жить. Женщины совсем другое дело, для них безусловно приоритетен ракурс - а какую пользу способно принести загадочное нечто? Если Золотую рыбку поймает современный гражданин мужского пола, будьте уверены, у большинства 2 пожелания из 3 будут стандартны. Типа, обьяснить, как Рыбке удается проворачивать свои сверхъестественные дела. Ну, и конечно, иезуитское пожелание, чтобы появилась возможность загадывать неограниченное количество желаний. Только убедившись в бесперспективности умопрачительных рекурсий, задумается о чем-то конкретном. Условно конкретном. Вроде “Миру - мир” или “ Каждому из 7 миллиардов по литру счастья и пусть никто не уйдет обиженным”. Можно подумать, устроитель этого мира и сам не мог догадаться, нуждается в подсказке удачливого рыболова! Вот женщины наверняка не будут впадать в неосозанный грех гордыни. Здоровья детям, хороших женихов и невесточек, как родные кровиночки подрастут. И денег. Побольше денег. Миллиона два или три, заранее купить доченьке квартирочку. Можно было бы и побольше запросить, однако 20-30 миллионов рублей выглядят слишком нереально.

Впрочем, хватит экскурсов и экскурсий в психологические дебри гендерного пошиба. Марат поджидал очень даже реальную копию своей любимой жены на тротуаре подле памятника Ленину. На центральной городской площади. Родной город предстал перед попрыгунчиком во времени абсолютно иным. Даже усомнился, дескать, не туда попал. Все эти дома-высотки в центре, широченные улицы с бесшумными трамвайными линиями, каскад нарядных прудов с гранитными набережными родному городу в его реальности разве что могли присниться в ночь перед рождеством.... Даже контуры окружающих долину невысоких гор, знакомых Марату с самого рождения, представились иными: с непонятными зданиями на вершинах, с терассами на склонах, где стояли кукольно-нарядные коттеджи и зеленели сосны. Пришлось забраться повыше черты города, дабы убедиться - на западе величественно синеет гора Иремель - значит, он действительно в родном городе. Иремель незыблем во все времена и во всех реальностях. Так же, как и памятник вождю мирового пролетариата. Владимир Ильич тоже не подкачал, стоял на том же самом месте.

– Здравствуй, Алия. Я хотел бы с тобой поговорить, - Марат дождался дубль-супруги, торопливо шагающей из величественного здания филармонии в торговый центр наискосок по площади.

– Марат! Ты уже вернулся с симпозиума!- молодая женщина рванулась к молодому человеку, симпатичное лицо озарилось радостной улыбкой, - вот так сюрприз!

Однако не бросилась на условно могучую грудь мужа. На подскоке притормозив порыв, ошарашенно вытаращила глаза:

– Так мы же два часа назад говорили по “видайпу”, ты еще набережную Краснодара показывал и рассказывал про достопримечательности.... Так это был просто монтаж? А где ты тогда был эти дни?! И почему на тебе странная одежда и почему ты такой худой?!

Догадавшись, что “видайп” это что-то вроде нашего скайпа и что он спалился с первых секунд, Марат не стал тянуть резину. Широко улыбнувшись, выпалил без всяких прелюдий:

– Я Марат, только другой. Близкий родственник и просто хороший человек. Твой Марат, дорогая Алсу, как и положено, в Краснодаре.

Учитель и не надеялся, что женщина сразу поверит несуразным объяснениям, приготовился убеждать и доказывать свою, скажем так, фантастическую причастность к ее мужу. Но получилось совсем нежданно. Враз подобравшись, сжала кулачки, что у Алии означало предельно доступное для нее напряжение. Шумно вдохнув, звонко-звонко так выпалила:

– У вас дожны быть старинные часы. Как они называются? Лучше покажите.

Марат опешил от такого разворота, скажем так, второй части марлезонского балета. Нет, не рухнул как тот незадачливый распорядитель танцев под напором неугомонного гасконца, но озадачен был ничуть не меньше. А как же, и тут к его появлению уже готовы! Растеряно вытащил из кармана презент Большеусого.

– Вот...

Алия проворно, будто кошка, цапнула часы из ладони, стала пристально всматриваться.

правильно, “ Moser». А теперь скажите, пожалуйста, какую замену вы подобрали Леве вместо ледоруба? Марата передернуло. Потускневшим голосом произнес:

– Ф-1.

Копия жены явно не удовлетворилась ответом. Растерянно захлопала дециметровыми ресницами, запинаясь переспросила:

– Как это...эфотин?