Я — посланник
Шрифт:
А я быстренько подскакиваю к дереву, под которым оставил Швейцара. Пес спит, а рядом сидит мальчик и гладит его.
— Ты присмотришь за моей собакой? — спрашиваю я.
— Хорошо, — соглашается детка. — Меня зовут Джей.
— А его — Швейцар, — представляю я пса и бегу на поле, где уже строятся команды.
— Значица, так, — начинает установочную речь Регги.
Голос у него заплетается. Игра еще не началась, а он уже пьян в стельку.
Впрочем, никто не возражает.
— Будете выпендриваться, как в прошлом году, я плюну, развернусь и уйду отсюда! Ищите себе тогда другого судью!
— А как же две бутылки, Рег? —
— Засуньте свои бутылки себе в задницу! — строго отвечает судья. — Все всё поняли?
Все, похоже, поняли.
— Да, Рег, спасибо, что согласился быть судьей.
— Да, да, все понятно…
Команды выходят навстречу друг другу и обмениваются рукопожатиями. Я пожимаю руку своему противнику, — он возвышается, как осадная башня, его тень закрывает меня полностью. Я был прав. Это мужчина, но от Мими из «Дрю Керри» его не отличить.
— Удачи, — роняю я.
— Подожди чуток, — низким грудным голосом отвечает Мими.
Нет, правда, накрасить его так же, голубыми тенями во все веко, — и получится точная копия.
— Я тебя в клочья порву! — с сексуальной хрипотцой обещает мне Мими.
Ну что ж, пора начинать наши маленькие веселые игры.
«Соколы» вводят мяч в игру, вскоре я получаю передачу. И теряю мяч.
Потом снова получаю передачу.
И снова теряю мяч — огребая по полной программе от Мими, который вколачивает меня башкой в землю, нашептывая на ухо всякие нежности из серии: «Щас кишки выпущу». Ругань и оскорбления — это святое. Не зря матч называется «Ежегодный беспредел»! Болельщики тоже не отстают: орут, свистят, выкрикивают непристойности, острят и издеваются. Ну и конечно, пьют — пиво и вино, и едят — пироги и хот-доги. Еду и напитки продает каждый год один и тот же парень — выкатывает на стадион тележку, и все счастливы, в том числе и дети — для них припасены леденцы и газировка.
А «Соколы» тем временем забивают нам один за другим и уходят в серьезный отрыв.
— Да что вообще происходит?! — слышу я раздраженный голос, стоя у ворот после того, как в них влетел очередной мяч.
Это Мерв. Он исполняет долг капитана и пытается расшевелить команду.
— У нас тут футбол или балет?! Только один парень старается перехватить мяч! Эй, как там тебя?
Я вздрагиваю, понимая, что он показывает на меня.
И ошеломленно отвечаю:
— Эд. Эд Кеннеди!
— Вот! Только Эд бегает и пытается отобрать мяч, [12] остальные ползают! А ну шевелись!
Оправдывая характеристику, я бегаю как заведенный.
Мими гоняется за мной, выкрикивая оскорбления и угрозы. Интересно, когда ему дыхалка откажет? С таким весом и на такой жаре — как он вообще держится…
Звучит свисток, Регги объявляет перерыв. Меня в очередной раз сбили с ног, я лежу на земле. Все расходятся отдохнуть и попить пивка. Когда перерыв закончится, каждому игроку будет нелегко убедить себя выйти обратно на поле.
12
В оригинале tackling — тактика игры, пришедшая из регби и широко применяющаяся в американском футболе, где отбирание мяча производится гораздо более жесткими и разнообразными способами. Тем не менее в австралийском футболе европейского типа она тоже применяется.
Место для отдыха я выбрал в теньке, рядом со Швейцаром и присматривающим за ним мальчишкой. Там-то к нам и подходит Одри —
— Как ты? Нормально? — спрашивает она.
Я счастливо вздыхаю и говорю:
— Лучше не бывает. Наслаждаюсь жизнью и все такое.
Во втором тайме мы берем реванш и свирепо сражаемся за победу.
Ричи посылает мяч в угол ворот, потом другой парень бьет, попадает прямехонько под перекладину — и мы сравниваем счет.
Марв в конце концов научился неплохо пасовать, и мы деремся как львы.
Мими подустала, и, когда я выползаю с поля, чтобы мне оказали всякую медпомощь, [13] Марв подходит ко мне.
— Ну что? — произносит он с сарказмом — чтобы больнее поддеть. — Как там поживает большая тетя? [14] Я смотрю, ты так и не сломал ей шею!
13
Специфика австралийского футбола — в европейском футболе нет такого термина и такого перерыва.
14
Sheilas в Австралии изначально обзывали игроков в европейский футбол — менее травматичный и менее брутальный, чем американский.
Мокрые светлые волосы свисают на глаза, взгляд решительный — герой, ни дать ни взять.
Я сурово отрицаю свою вину:
— Ты только посмотри на этого амбала, Марв! В нем мяса больше, чем в Маме Грейп! [15]
— Что за, на хрен, мама такая?
— Ну как же! Из книжки! — М-да, молодец я, нашел с кем современную прозу обсуждать. — Фильм еще по ней сняли, с Джонни Деппом!
— Да плевать, Эд, на твоего Джонни Деппа с Мамой Грейп! Вставай! Вставай и дай им так, чтоб прорубило!
15
Здесь и ниже речь идет о романе Питера Хеджеса «Что гложет Гилберта Грейпа?» (1991) и его экранизации «What’s Eating Gilbert Grape?» (1993).
И я — встаю.
Кого-то еле держащегося на ногах уводят с поля, а я иду прямо к Мими.
И вот я подхожу, и мы смотрим друг другу в глаза.
— Получишь пас — беги ко мне, детка, — говорю я.
И гордо отхожу, внутри весь обсираясь со страха.
Потому что игра возобновляется и Мими в точности следует моему совету.
Вот он, с мячом, бежит прямо на меня. И я точно знаю — да, сейчас Эд Кеннеди сделает это. Удар по мячу, я рядом, обгоняю Мими — и бух! Удар как об стену! И все трясется! Стадион орет в диком восторге, и вдруг становится понятно: я-то стою. А Мими лежит на земле беспомощной объемной горкой.
Ребята тут же окружают меня, жмут руки и все такое, а мне разом становится очень хреново. Что я наделал? Цифра 12 на широкой спине Мими глядит на меня в упор и не шевелится.
— Он хоть жив? — спрашивает кто-то.
— Какая, на хрен, разница? — отвечают ему.
Тут-то меня и вывернуло.
Медленно-медленно я ухожу с поля, а все рассуждают, как бы побыстрее уволочь тушу Мими с поля — надо же играть дальше!
— Носилки! Надо принести носилки! — слышу я.