Я — посланник

Зузак Маркус

И вдруг понимаю.

Мне что же, всю эту чертову кучу бумаги нужно осилить за пару недель? Ладно, у Сильвии коротенькие стихотворения, но остальные-то двое понаписали здоровенных книжищ! Надеюсь, хороших, — а то я над ними как пить дать умру.

— Так, — говорит мне библиотекарь.

Я кладу на стойку огромную кипу книг.

— Нет, столько сразу не могу выдать. У нас ограничение по количеству! И вообще, у тебя билет есть?

— Какой билет? Проездной? На

поезд? На самолет? О каком конкретно билете речь?

— Ладно-ладно, я все понял. Читательский. Читательский билет.

Нам обоим весело и совсем необидно. Парень лезет под стойку и выдает мне анкету:

— Заполни это, пожалуйста.

Став обладателем читательского билета, я пытаюсь его задобрить: мне ведь нужно утащить домой все эти книги, непременно.

— Спасибо. Я бы сам не разобрался.

Он с любопытством интересуется:

— Тебе точно нужны абсолютно все тома?

— Да. — Я выкладываю книги в аккуратную башню на стойке. — Да, абсолютно все.

Понятно, что так или иначе они окажутся у меня на руках. Я одного не понимаю — какие еще ограничения по количеству? Только нынешний нездоровый социум способен отказать индивидууму в утолении жажды знаний.

Тут я оглядываюсь на пустые ряды столов в читальном зале.

— Что-то не видно здесь наплыва народу. Сам-то подумай: кому эти книжки нужны, кроме меня?

Парень внимательно слушает, словно я адвокат на судебном процессе.

— Честно говоря, — отвечает он, — мне абсолютно пофиг, сколько книг кто берет. Но у нас такие правила. Если начальство узнает — сам понимаешь, что меня ждет.

— Что именно?

— Ну, не знаю… В общем, ничего хорошего!

Я продолжаю пристально смотреть ему в глаза — ни шагу назад! Эд Кеннеди не сдается!

И в конце концов Эд Кеннеди побеждает.

— Ладно, — отмахивается парень. — Давай сюда свои книжки. Что-нибудь придумаю.

Он начинает проходиться по ним сканером:

— Начальство все равно ни в зуб ногой.

Когда парень завершает процесс, все восемнадцать томов перекочевывают на мою сторону библиотечной стойки.

— Спасибо! — говорю я. — Причем большое!

И тут меня посещает запоздалая мысль: «А как же я все это домой понесу?!»

Вызвать Марва, что ли? Какая-никакая, а все же машина…

Но в результате я добираюсь домой самостоятельно. Естественно, книги падали, пару раз мне приходилось присесть и отдохнуть — но в конце концов все восемнадцать томов добрались до места.

Руки у меня отваливаются.

Я и не знал, что слова могут быть такими тяжелыми…

Вечер проходит за чтением.

Один раз я все-таки уснул над книгой, — не подумайте об авторе ничего плохого. Просто на мне живого места нет после встречи с Роузами и футбольного матча.

Грэм Грин,

кстати говоря, мне очень нравится. Ключи к разгадке пока не находятся, но мне почему-то кажется, что в книгах они не зашифрованы. Все должно быть проще. Во всяком случае, на это я надеюсь, оглядывая небольшие горные хребты, воздвигнутые из книг в гостиной. Их вид меня угнетает, по правде говоря. Как я отыщу ответ среди тысяч печатных страниц?

Будит меня холод, — подул южный ветер и стало прохладно, хотя вроде должно быть жарко. Начало декабря, а хочется надеть джемпер. Ну что ж, раз хочется, надо надеть. Проходя мимо входной двери, я обнаруживаю на ковре кусок бумаги.

Точнее, салфетку.

Беспокойство захлестывает меня. Я нагибаюсь, внимательно смотрю на белый исписанный клочок и поднимаю его. Выходит, за мной следили. Они видели, как я шел в библиотеку. Разбирался с книжками, нес их домой. Они знают, что названия книг я записал именно на салфетке.

На бумажке что-то написано.

Всего несколько слов, красными чернилами.

Дорогой Эд!

Ты постарался на славу, но не бойся — все проще, чем ты думаешь.

Вот так вот. Я иду обратно к дивану и сажусь за книги. Перечитываю много раз «Бесплодную женщину» — стихи уже намертво впечатались в память.

Швейцар просится на прогулку, и мы выходим. Бесцельно бродя по улицам, я пытаюсь угадать, какие адреса выпадут на этот раз.

— Что скажешь, приятель? Есть какие-нибудь идеи?

Швейцар не отвечает. Он слишком занят — нужно же все обнюхать, везде сунуть нос. Мало ли что интересное обнаружится.

А еще я понял, что ответы на вопросы висят у меня над головой — в виде указателей на каждом перекрестке и в начале каждой улицы. «А что, если послания зашифрованы в названиях книг?» Как это раньше не пришло мне в голову! Всего-то нужно сопоставить названия улиц и строчки библиографии каждого автора!

«Проще, чем ты думаешь», — вспоминаю я. Салфетка с названиями книг у меня в кармане — вместе с тузом пик. Вытащив карту и бумажку, я некоторое время стою и смотрю на них. Они смотрят на меня, а невидимые соглядатаи наверняка заметили, что меня посетило озарение. Я радостно сообщаю Швейцару:

— Пошли домой! Быстрее, быстрее!

Мы бежим — точнее, идем, ускоряя шаг. Приличной скорости Швейцару не развить, старенький уже. А я спешу — к книгам. Мне нужны указатели улиц — и немного времени.

Под конец мы все-таки переходим на бег.

Книги лежат и ждут, а я сижу со стареньким справочником, пытаясь найти в нем слова из названий. Начинаем с Грэма Грина. Фактор-стрит отсутствует, с Гаваной и Брайтоном тоже не заладилось.

Но через минуту поиски увенчиваются успехом.