Я просто тебя люблю
Шрифт:
Вроде бы красавица что-то ей ответила, но что именно, Арха не разобрала — Адаш тоже на ноги поднялся, нежно приобняв претендентку за талию и не обращая никакого внимания на разевающую рядом с его плечом пасть змею, отвёл в сторону, что-то нашёптывая. С ифоветкой он общался или с гадиной, ведунья тоже не поняла.
— Прошу меня простить, — промямлил Шай, утирая лоб, — просто я змей с детства боюсь. До дрожи.
— Мы заметили, — фыркнул Ирраш.
— Ну не все же тут конченые извращенцы, — съязвила Арха.
Шавер в ответ скроил бесстрастную физиономию.
— Данаш, а тебе она
С равнодушием, кажется, ничего не получилось — вопрос прозвучал сварливо.
— Нет, — абсолютно бесстрастно отозвался лорд Харрат. — В смысле: нет, не понравилась. Я тоже змей не люблю.
Врёт он или нет, ведунья спрашивать не стала. Интересоваться, импонируют ли ему наглые ифоветские девицы тоже — удержалась, хоть и не без труда. Но ведь недаром же мудрые утверждали, что порой многие знания действительно оборачиваются немалыми печалями.
***
Пытка смотринами почти закончилась. Арха уже рискнула утешить себя, что до ванны, полной потрясающе прохладной воды рукой подать, как всё полетело ко Тьме под подол.
К гостям подошла последняя невеста: удивительно полная для ифоветки, с круглым, как луна лицом, бледная и закутанная не хуже примерной шаверки — разве что феридже у неё не было. Девушка, даже не стараясь выглядеть соблазнительно, поклонилась, громко охнула, схватилась за живот. И плавно, будто падающий лист, опустилась сначала на колени, а потом и просто легла. Ведунья бы приняла это за часть представления, не закуси демонесса губу так, что под клыком красная капля показалась.
Арха ящерицей вывернулась из-под руки Дана, ощупала влажный лоб несчастной, заглянула в расширившиеся зрачки. Лицо ифоветки двоилось перед глазами, ведунье мерещилось, что прилипшая к виску прядь рыжая, а не каштановая, как на самом деле было. А ещё виделась сползшая со стола скатерть.
Девушка что-то залопотала, отталкивая руки лекарки.
— Сейчас, сейчас, — пробормотала ведунья, раздражённо сбросив с плеча чью-то ладонь, — сейчас всё хорошо будет.
Арха, путаясь в плотных покрывалах, пыталась добраться до подозрительно вздувшегося живота невесты. Девушка, по всей видимости, обезумевшая от боли, активно сопротивлялась, норовя брыкнуть и явно требуя, чтобы её в покое оставили. Правда, требования эти ведунья благополучно игнорировала — местного языка-то она не знала, поэтому имела полное право не понимать. Хотя, справиться с ифоветкой это не помогало. Спасибо шаверской ведьме, которая, оказывается, тоже присутствовала на «смотринах»: старуха вовремя подоспела, придавила демонессу к земле, перехватила руки, накурлыкивая что-то успокаивающее.
А над головой Архи в это время разверзалась настоящая бездна. Претендентки визжали на удивление слаженным хором, демоны гомонили не хуже торговцев на базаре. Какой-то ифовет схватил ведунью за шиворот, оттаскивая от бьющейся на земле девушки. Но его перехватил Харрат, отволок в сторону. Демона это не угомонило, он всё равно рвался, выкрикивая что-то малоосмысленное.
— Кому надо травить твою дочь? — пытался успокоить его Шай, загораживая собой Арху. Говорил
— Вы все мне завидуете! — заорал ненормальный, безуспешно пытаясь освободиться из борцовского захвата хаш-эда. — Её отравили, и я знаю кто! Это…
Кажется, Дан переборщил, потому что ифовет захрипел, дико выпучив глаза, заскрёб пятками, взрывая землю. Впрочем, Арха это всё только краем глаза видела. Гораздо больше её интересовала демонесса.
— Ар, да скажи ты ему, что девчонку никто не травил, — тихо попросил Адин, — а то они сейчас тут войну друг другу объявят.
— Кого не травили? — не поняла ведунья. — Её? Не знаю на счёт отравы, но сейчас госпожа банально рожает.
Лекарка так и не поняла, каким образом в царящем гаме её слова сумел расслышать кто-то, кроме ивтора. Но ведь расслышали же! И тут Бездна наконец разверзлась. Да так, что уши заложило. Даже невесты прекратили визжать и начали орать. Сагреши, развернувшихся цепь, с трудом удерживали взбесившихся претенденток, рвавшихся, вроде бы, разодрать несчастную товарку на куски. Объявился невесть где прячущийся до этого момента старший Шаррах и едва не с кулаками набросился на ифовета, удерживаемого Даном. Тот, полупридушенный, но не сдающийся, в долгу не остался. Пришлось Тхия скрутить локти старика за его же спиной и отволочь лорда от брыкавшегося мулом демона. Правда, пыла это не охладило.
— Если тебе интересно, то они сейчас выясняют, кто виноват в том, что невеста оказалась нечистой, — суфлировал Адин. — Отец девушки пытается спихнуть вину на сагрешей, а отец Шая на него. В смысле, на…
— Мне это совершенно не интересно, — пропыхтела Арха, уворачиваясь от пятки роженицы, едва не звезданувшей по уху — её осмотреть надо, но не здесь же!
— Сейчас что-нибудь… — пообещал Адин.
И пропал. Ведунья даже оглянулась — за её спиной ивтора действительно не оказалось. Зато там обнаружился зверского вида степняк — смутно знакомый, но не опознаваемый.
— Отойди от неё, женщина! — рявкнул шавер и, кажется, вознамерился Арху в охапку сгрести.
Ничего у него, конечно, не вышло. И вовсе не проворство ведуньи тому причиной стало. Дан, который только что в добрых десяти шагах с ифоветом боролся, как из-под земли вырос между Архой и степняком. И рыкнул так, что шавер на шаг отступил, правда, не дальше. А вот лекарка невольно голову в плечи вжала.
— Пшёл отсюда! — процедил хаш-эд уже почти связно.
— Ты потерял рассудок! — спокойно, только с утробным примурлыкиванием ответил степняк.
— Второй раз я не повторяю, — совсем уж на шёпот перешёл хаш-эд.
— Ты хочешь, чтобы в неё вселился дух?! Прочь с дороги! — не сдавался шавер.
— В степях считают, что роженица открывает дверь во Тьму, — совершенно равнодушно, будто вокруг не творилось ничего необычного, сообщила ведьма, размеренно, как лошадь, оглаживая девицу по голове. — Поэтому рядом с ней никому нельзя быть, разве что мне, да знающим старухам. Иначе ушедшая душа может вернуться и занять тело не родившегося, а живущего.