Я просто тебя люблю
Шрифт:
— Не совсем, — чувствуя себя полной, просто окончательной идиоткой, ответила ведунья, очень стараясь, чтобы голос звучал поувереннее. В итоге вышло недовольное брюзжание. — Кое-кто напоследок учинил драку, чуть не покалечив бабушкиного мужчину. — Спина Шая напряглась, но обернуться ифовет так и не соизволил. — Нам с тобой велено приехать весной, чтобы выбрать достойных коней.
— Велено — приедем, — кивнул лорд Харрат, почти силком усаживая невесту в кресло. — Подожди немного, ладно? Мы уже заканчиваем. Продолжай, — очень, ну очень небрежно бросил демон Адаше.
Демонесса помолчала, разглядывая стену,
— Я должна докладывать при этой? — сумела выговорить, наконец.
— Под «этой» ты подразумеваешь леди Нашкас, наречённую лорда Харрата и нашу с тобой кузину? — поинтересовался Адаш, рассматривая сестру через бокал с вином. — Если так, то да. Видишь ли, сестрёнка, от вышеупомянутой леди у нас никаких, ну совершенно, то есть абсолютно никаких тайн нет.
При слове «леди» Адаша едва заметно вздрогнула. Правда, упомянул его кронпринц два раза, а дёрнулась демонесса всего один — первый.
— В отличие от меня. Это ты хотел сказать, братик? — процедила хаш-эдка.
— Я всегда говорю то, что хочу, — не стал стесняться наследник престола.
— Речь шла про северных лордов, — напомнил Дан.
И положил ладонь на плечо Архи. Просто взял и положил, у всех на глазах. При Адаше. Ведунья уставилась на собственные сцепленные пальцы, лежащие на коленях. Сказать, что лекарке неудобно стало — это ничего не сказать. Ей захотелось из собственной кожи вылезти, которая вдруг жать начала.
— Успела я вовремя, — хрипловато начала Адаша. — Бунт остановить удалось, хотя это и было очень непросто. Сложно убедить мятежников в том, что ты действующих в их интересах, усиленно прикидываясь эмиссаром императора.
— Главное, ты справилась, — равнодушно пожал плечами лорд Харрат. — Даже вон Ирраша обманула.
— Это не она, а ты Ирраша обманул, — проворчал шавер.
— Главное, результат, — с нажимом повторил Дан. — Продолжай.
— Как я уже сказала, мятеж мне остановить удалось, а вот успокоить лордов — нет, — демонесса сделала вид, что равнодушие хаш-эда её нисколько не волнует. По мнению Архи, получилось не очень убедительно. — Северные лорды очень и очень недовольны. Они требуют, чтобы Тхия вернулся и встал во главе восстания. Поговаривают даже о том, чтобы назвать его королём Севера.
Бедный арифед закашлялся, поперхнувшись.
— Чего?! — только и сумел выдавить.
— Что сама слышала, то и говорю, — кажется, хаш-эдка пожала плечами. — Я им, конечно, ситуацию объяснила, растолковала, что все сейчас находятся в подвешенном состоянии, но они хотят войны. Одна искра, — демонесса щёлкнула пальцами, — и тушить мы будем долго.
— Пока неизвестно, что с императором, искры нужно придержать, — проворчал Адаш, поигрывая полупустым бокалом. — Что в столице?
— Большая часть городской стражи разослана по гарнизонам. Для усиления, — по-военному отчеканила Адаша. — При дворе начался осенний сезон. Бал дебютанток прошёл с большим успехом. Кабинет министров обсуждает меры, направленные против контрабандистов. Так же на повестке дня закон, ужесточающий наказание за кражу домашнего скота. Манифест об отказе императора от престола отпечатан в количестве пяти тысяч копий, тираж надёжно спрятан. Все заинтересованные лица с тексом ознакомлены и одобрили его. По крайней мере, на словах.
— «Я
— Размещена по гарнизонам и зимним квартирам. На фронте затишье.
В комнате повисло молчание, только перо Тхия поскрипывало.
— То есть, все прекрасно понимают: что-то готовится, — протянул, будто просто вслух размышляя, Адин, — но никто ничего не предпринимает? Императрица не собирается нам мешать?
— Тётушка плохо себя чувствует и почти не выходит из своих покоев, — пояснила Адаша. — Император отбыл в загородную резиденцию на охоту. Говорят, в этом году оленей просто прорва.
— Всё это слишком уж сильно на ловушку смахивает, — буркнул Ирраш.
— Про планы императрицы мне ничего узнать не удалось, — огрызнулась демонесса. — Такое впечатление, что их просто не существует.
— Такое впечатление, что у кого-то хреновые информаторы!
— Легче всего рассуждать, отсиживаясь в глуши! Сам-то ты хоть пальцем пошевелил?
— Ты же хотела доказать свою преданность? Вот и работай, а не…
— Прости, котёнок, — шепнул Дан, наклонившись к уху ведуньи, — кажется, всё затягивается. Ты иди, собирайся. Ночью мы всё равно назад отправимся, хорошо?
Арха кивнула, не очень-то понимая, что он и сказал. На не гнущихся, одеревеневших ногах пошла к двери. «Суд… предварительно рассмотрев… учтя показание свидетелей… постановил…» — тянул гнусавый бесплотный голос — не отделаться от него, не выкинуть из головы. И плесенью пахнет, мокрыми камнями. Или государственных преступников, покушавшихся на жизнь императора, в тюрьмах не держат? Кстати, а как их казнят? А, может…
Лекарка обернулась в дверях. Сообразив, что обеими ладонями обнимает живот, опустила руки. С усилием — шея гнуться отказывалась — посмотрела на Дана. Тот, будто почувствовав, обернулся, кивнул, и опять с Тхия заговорил.
Почему она раньше не поняла, что они собираются сделать? Конечно, с ней не больно-то тайнами делились, но ведь это могла понять! Так почему? Сама не хотела ничего видеть?
И — главное, главное! — что теперь делать? Или всё-таки ничего не изменилось?
***
До своей комнаты Арха так и не дошла. Как села на скамью в коридоре, ведущем на внешнюю галерею, так и осталась сидеть, следя за длинными плотными копьями заходящего солнца, расчерчивающего плиты пола пятнашками. В ушах, пытаясь заглушить гундосый голос, набатом бухало: «Бежать!» Много в этом коротком, в общем-то, слове всего было: и про защиту ребёнка, и про спасение себя. Даже мелькнуло что-то про то, будто Дану так станет легче, да и не пара они. Можно у бабушки спрятаться — она примет. Просто сделать вид, что ничего не знаешь. И не знала, не слышала, ведь это же почти правда.
— Не от меня ли прячешься? — насмешливый голос прозвучал так неожиданно, что Арха ойкнула — шагов-то она не слышала, хотя демонесса, вроде бы, скрываться и не собиралась.
— Ни от кого я не прячусь, — ответила лекарка вполне уверенно — сама такого не ожидала.
Смотреть на Адашу снизу вверх было неудобно и даже унизительно, но вставать ведунья не спешила. Во-первых, колени всё ещё подрагивали, а щиколотки сводило слабой, но всё же судорогой. А, во-вторых, вставай не вставай — хаш-эдка всё равно выше окажется. Разве что на скамью залезть.