Я родила от друга мужа
Шрифт:
– Мне казалось, что даже в вашей Тьмутаракани в ресторан должны ходить в платье.
Уже и оскорбления пошли. Гад.
– Те, у кого они есть, несомненно, так и делают. Но у меня нет подходящего наряда, а зарплату я увидела только сегодня вечером, уж извиняй, - раздраженно развожу руками.
Бесит он своим снобизмом.
– Ладно, поехали. Купим тебе платье по-быстрому и в ресторан, - он закатывает глаза и подходит к двери.
– Если что звоните мне по любому поводу, хорошо? – инструктирую Полину и Пашу, когда подъезжаем к ней. – Все,
– Ни к чему так печься, он всего лишь в гостях, а не на Луну улетает, - комментирует Иван.
– Это мой единственный сын, и я имею права печься о нем! – отвечаю строго.
Он косится, но ничего говорит. Неужели, понял мою позицию?
– Бутик, - объявляет Иван. – Идем, я помогу выбрать платье.
– Здравствуйте! – на входе в нас чуть ли не впиваются две продавщицы. – Вам помочь?
Конечно, они мигом оценивают шикарный внешний вид Ивана и мой неказистый.
– Нет, мы сами, - обрывает он и пренебрежительно машет рукой на девушек. – За мной.
Звучит короткий приказ уже мне.
– На, примерь эти три, должно подойти, - Никольский снимает с вешалок и протягивает тряпки.
Послушно топаю в примерочную. Черт, да у него отличный вкус – такая красота, и очень мне идет.
– Нет, давай следующее, - но Иван бракует первое платье.
Удручённо возвращаюсь в кабинку.
Тоже происходит и со вторым, но, зато, третье его устраивает, к счастью.
– Берем! Это то, что надо, сидит отлично и делает тебя утонченной королевой, а не продажной женщиной, как то, с блестками, - выносит он вердикт.
Это завуалированный комплимент?
– Хорошо, - соглашаюсь, но смотрю на ценник и передумываю. – Ой нет! Я не могу его приобрести, оно слишком дорогое. Я адвоката хотела нанять, хочу скорее разводом заняться.
– Ты что хотела сделать? – переспрашивает Иван, прищурившись.
– Ну, у нас же ребенок совместный по закону, и квартира, меня просто по заявлению не разведут, придется побороться, зная про гнилую натуру Жени. Отцовство поменять тоже не так просто.
Никольский изучающе смотрит на меня, словно выискивая подвох. Я разве сказала что-то странное?
– Идем, я плачу за платье. И больше не говори таких глупостей, - он поворачивается к кассе, не дожидаясь меня.
21
– Что ты все время ерзаешь? – спрашивает недовольно Иван. – Смотрится так, словно у тебя дерматит, и ты чешешься от него.
Мы в ресторане на его деловой встрече. Народа здесь куча, разодетые дамы и мужчины в смокингах. И я рада, что оказалась в платье, а не скромном брючном костюме, если бы не одно но.
– Застежка дурацкая! Да еще и этикетка. Они колются! Ты же не дал мне рассмотреть платье, как следует, а я всегда изучаю этот вопрос. Кожа очень чувствительная, реагирует моментально на раздражитель. Павлик в этом плане в меня пошел, ему тоже нужно этикетки сразу срезать.
– О! За что мне это? – Никольский закатывает глаза.
– Ну, нет, за что мне это! Я не подписывалась
Весь вечер Иван порхает от одного присутствующего к другому, вот только забывая через раз про меня. Я же вынуждена самостоятельно бегать за ним, как собачка. Еще и сумка моя не подходит к платью, пришлось ее оставить в машине и взять с собой только телефон, без него я никуда.
В итоге, все дамы на вечере проводят за напитками, закусками и разговорами, а я, бегая за Никольским. Правда, в конце концов, мне это надоело, и я тупо стала в сторонке рядом с фуршетным столом, достала телефон и принялась атаковать Полину вопросами про Павлика.
Что с Иваном я так до сих пор и не разгадала. То с утра он меня целует, потом способствует возникновению наэлектризованного поля между нами, а затем кривится и недоволен чем-то. Были бы мы женаты, я решила бы, что у него неудачно прошла деловая встреча, а недовольство он выплескивает на супругу. Типичная ситуация.
Но мы не женаты! И я больше не намерена терпеть рядом с собой мужчин, спускающих на меня свои неудачи.
– Ааар! – рычит Иван. – Идем, я добуду ножницы и отрежу этот чертов ярлык!
– Прекрасно! Стоило поступить так в самом начале!
Тоже мне, злобный мачо. Зубки не у него одного есть.
Иван останавливает официанта и требует у того ножницы. Парень удивляется, но спешит помочь. Никольского все стремятся слушать.
– Идешь, дорогая? Я взял, - делая круглые глаза, обращается ко мне.
Я всего-то чуть замешкалась позади, тарталетки с икрой очень вкусные, когда еще я так поем.
– Ага, да, конечно, - быстро прожевывая, отвечаю.
Иван морщится, но ничего не говорит.
Чуть ли не бегом несусь за ним. Он идет в какую-то потайную комнату? Потому что уборную мы проскакиваем.
– Заходи, это кабинет управляющего, сюда никто случайно не зайдет, - открывает передо мной дверь. – Раздевайся.
Я подавляю в себе желание поерничать, молча расстегиваю сбоку молнию. Какая разница, откуда у Никольского связи с управляющим ресторана, главное, что это поможет избавиться мне от зуда.
– Вот, здесь, - провожу пальцами по коже, очерчивая раздражение.
– Вижу, - глухо повторяет Иван и накрывает красноту своей рукой, - так много, у тебя и впрямь, сильная реакция, а я не верил, прости.
– Да ничего, ты же не со зла, - отвечаю, понизив голос.
Обстановка интимная, и Никольский заговорил по-человечески. Сразу хочется и самой быть милее.
– Я отрезал, но тут явно нужна мазь, - он снова проводит по оголенному участку кожи. Между нами словно разряд тока проскакивает, и я от неожиданности отпускаю платье, оголяя грудь. – Ой.
– Ты без белья, - произносит Иван, завороженно смотря туда, куда джентльмены не должны пялиться.
– Платье такое, мой бюстгальтер не подходил, пришлось снять. Если бы мы еще и за другим лифчиком пошли, то точно опоздали бы на твою встречу, - пожимаю плечами и медленно тяну платье наверх.