Я рядом
Шрифт:
— Ой, ну и дурак же ты, Володька! Сколько ж можно уже? Надоел!
— Шурка, уже все поговаривают, что с тобой не то что-то!
— Это почему?
— Так, все девчонки разобраны, у каждой кавалер имеется. Только ты никого не подпускаешь. Почему?
— Не нашлось тут среди вас такого...
— Ой, не зарывайся, Шура! Ты тоже тут не первая красавица... — с теми словами Владимир надел каску и пошёл из раздевалки к спуску. Он который месяц уже за ней и так и этак, а Шура нос от него воротит. Обидно. Не урод ведь. Легче немного, что и других мужиков она не привечает.
Александра призадумалась снова. Вера с Любой замуж
***
Не по себе ему как-то сегодня, а только понять не может: в чём дело? Никогда ему не нравились ни шахты эти, ни места. Ладно, мужики, но вовсе не женское это дело, тем более не для его хрупкой Александры. Он ей тысячу раз намекал, старался взгляд её обратить на другие возможности, для неё более подходящие. Но упёрлась: «Докажу ему!»
Возле самого входа внутрь Саша приостановилась — она никогда не надевала каску заранее, всегда только у самого входа в туннель. Ангел поднял голову кверху. Справа от них на старом здании администрации мельком заметил тёмную тень. И что-то не понравилось ему в тени этой. И словно сама с собой она разговаривает. Это не из людского мира, понял он — не к добру это. Хотел вверх подняться, ему-то это в два счёта — только крыльями взмахнуть, посмотреть ближе, что же там такое не отпускает взгляда его. Только Сашка уже в шахту вошла, а он никак не может её туда саму отпустить. Только не сегодня.
Девушка шла по тоннелю с группой таких же смельчаков-трудоголиков. Её походка, лёгкая, летящая, никак не вязалась с этой отвратительной робой шахтёра. Ещё чистая девушка, только смена начинается, но роба уже изначально делает её грязной какой-то, словно пылью веков припорошенной. Как скрывает от него Сашку за этой мелкой крошкой веков. Ему кричать ей хочется: не ходи туда! Развернись! Убегай! Только он знает — не такая она. Упрямая! Так и не научилась Сашенька слышать Ангела своего. Потому он молча за нею движется, крылья над девушкой сомкнув. А внутри — бездна чёрная от страха за человека этого, родного.
***
Три ребёнка — две девочки и мальчик — спрыгнули с крыши и плавно опустились на землю. Это их Ангел принял за тёмную тень. У мальчишки была очень бледная кожа, сквозь которую просвечивали тонкие синие капилляры по всему лицу. Его правая рука была скрючена и неразвита. Он прижимал её к животу и заботливо поглаживал время от времени здоровой рукой. Девочки также имели отталкивающий вид: одна была совсем без волос, даже бровки и реснички отсутствовали, а лицо второй уродовала заячья губа. Они тоже подошли к спуску в шахту, переглянулись, кивнули друг другу, словно без слов понимали, и скрылись в темноте тоннеля.
***
Бригада, в которой числилась Александра, работала уже несколько часов кряду. Добытый уголь находился тут же, сразу его не оттягивали к выходу никогда. И чем больше его измельчённого тут набиралось, тем сильнее повышался уровень метана в воздухе шахты.
— Сегодня бригада отлично идёт! Ты же знаешь, — эта отметка не смертельна. Сколько раз отключали анализатор ради выработки — и хоть бы что! Все живы, здоровы. Зато нормы перевыполнены! Ещё немного и твоя бригада станет лучшей за весь этот год!
Мастер мальчишку не заметил, но, немного помешкав, протянул руку и газоанализатор снял, завернул в полотнище и положил на пол.
— Что там? — спросил его один из рабочих, когда мастер подошёл к остальным.
— Порядок. Продолжаем. Вы тут работайте, а я к взрывнику наведаюсь. — И скрылся дальше в тоннеле.
Дети улыбнулись друг другу и направились к поверхности. Девочка с заячьей губой шла рядом с мальчиком и нежно касалась его больной руки. Вскоре они покинули шахту и растворились в дневном свете.
Убедившись, что всё готово к подрыву, мастер бригады направился обратно к своим забойщикам. Через пятнадцать минут он был уже возле них, и все услышали взрыв, следом за которым последовала волна искр и жара, шума и грохота. Стены вокруг забойщиков задрожали, и на них посыпалась порода. А возле мастера-взрывника в это время раскалённый кусок латунной оболочки электродетонатора вызвал взрыв метана, выделявшегося из только что взорванной, отделённой от массива кучи угля. Через две минуты последовал ещё один взрыв — и все поняли, что второй взрыв — взрыв метана — поднял в воздух угольную пыль с пола и стенок выработки, а значит, последует ещё один, самый мощный. Мастер заматерился и кинулся к взрывнику. Но не успел. Их всех завалило.
Порода и камни летели отовсюду, каска Александры сдвинулась набок, а по спине, словно по мишени, бил чёрный уголь. Её отделило от остальной группы, а последней взрывной волной ещё и ударило головой о стену. Девушка упала без сознания на спину, и её бы точно засыпало, если бы Ангел не накрыл её тело сверху собой. Теперь они вдвоём находились в этом каменном мешке, откуда не было выхода, пока его не разберут вручную.
По лицу Александры струилась кровь из раны на голове, но ожогов не было. Ангел всматривался в её лицо, которое сейчас находилось в миллиметре от его, и повторял ей, словно лежащая могла его услышать:
— Держись! Они скоро придут! Ты только держись, родная!
Она, конечно, не слышала, потому что находилась сейчас совершенно одна в кромешной тьме, куда не проникала и искра света, лишь только тупая пульсирующая боль в голове и во всём её теле. А ему на спину давила тяжёлая масса, острыми краями впивавшаяся в кожу. Но Ангел терпел и волей своей и телом сдерживал эту груду над своей Сашенькой, чтоб оставить ей хоть немного воздуха и пространства.
С другой стороны этой каменной могилы ощутил нечто холодное, услышал тихое шелестящее что-то, похожее на дыхание. Оно подбиралось всё ближе к ним и замерло сразу за их карманом. Не уходило. Ждало чего-то. Всей поверхностью кожи своей он чувствовал липкий, затягивающих холод прикосновений.