Я с тебя худею

Донченко Татьяна

— Да так, ничего особенного, — он пожимает плечами с напускным равнодушием, но я вижу, что ему нелегко это дается.

Я понимаю его лучше, чем он думает.

— Руки-то не опускай, — я хлопаю его по плечу, — ты же ее знаешь: сегодня она злится, а завтра отойдет и будет просто душка…

— Ее тренер прав, у нее и правда классный удар, — кивает Стас и потирает щеку.

— Да, не хило она тебя! — хмыкаю я, перевожу взгляд от его разбитой физиономии на танцпол.

Мне никогда не нравился Веремеев, но

я не говорила подруге об этом. Я всегда была в команде Стаса.

Я вижу, что Стасу очень больно. Не только физически. Жаль, что помочь я могу только с фингалом.

– Тебе нужен лед, — деловито говорю я и собираюсь пойти на бар или на кухню, чтобы попросить немного, но парень останавливает меня и не пускает.

— Да забей, говорю же! Сам виноват.

— Как скажешь, — поднимаю руки в знак уступки.

— Так куда ты убегала?

— О, да просто волнуюсь за…

— Соколова?

Надо бы поменьше рассказывать о нем Маруське. Похоже, все ее и мои секреты рано или поздно передаются Стасу. Надеюсь, на хранение.

— Да, за Соколова. Ты лучше позаботься о своем лице, а я возьму такси.

— Нет, я отвезу, — он крепче сжимает мое запястье, и я понимаю по его взгляду, что он хочет сбежать отсюда так же, как я.

Я едва заметно киваю и вот мы уже спешим к старенькой, грязной двенашке. А я молю бога, чтобы оказалось так, что мы волнуемся напрасно. Пусть лучше Соколов пропал, потому что забылся в объятиях какой-нибудь Марьяше-подобной девицы, чем все мои страхи окажутся оправданными

***

Мы едем быстро, но мне кажется недостаточно. Я звоню Соколову и пишу во все мессенджеры. В конце концов, не выдерживаю и набираю Тимуру. Он отвечает не сразу, а меня начинает слегка потряхивать.

— Хотите сказать, что у вас тоже скучно? — звучит голос Хасанова, на фоне я слышу приглушенную музыку и голос Марьяны. — Может свалим куда-нибудь вчетвером и устроим свой праздник?

— Тим, я не могу дозвониться до Леши, — выпаливаю я, и как только машина останавливается у нужного дома, выскакиваю на улицу.

— А-а-а он разве не с тобой?

— Нет. Когда ты видел его в последний раз?

— Мы с тобой потренили в четверг, потом мы уехали с Марьяшей на пляж, а в пятницу утром он отменил все свои тренировки… — по его голосу я понимаю, что у меня есть причины для беспокойства.

— А почему отменил, не сказал?

— Ну, он вообще-то редко так делает, — в его голосе звучит зарождающаяся тревога, — я подумал что-то срочное или связанное с тобой и…

— А сегодня?

— А сегодня у него выходной. Думал, вы вместе, — он и сам понимает, что оправдания выглядят неубедительными, но продолжает говорить. — Марьяша голову забила своим платьем, потом мы цветы ездили покупать на другой конец города для преподов на вручение дипломов, а потом…

Слушая вполуха, я подошла

к лифту, у которого меня нагнал Стас.

— Еле нашел место для парковки! — с одышкой объяснил он и схватился за грудь. Помимо внешности у него еще «Безуховская» комплекция. — Какой этаж?

— Четырнадцатый, — отвечает из телефона Тимур. — Ты что идешь к Соколу? В полпервого ночи?!

— Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке.

— Набери, как только что-то узнаешь, — просит Тимур, — а мы выезжаем к вам!

Я кладу трубку, мы со Стасом заходим в лифт.

Не могу унять дрожь во всем теле и обнимаю себя руками.

— А прикинь, он там спит без задних ног или… не один? — Стас тоже нервничает.

— Хоть бы так.

Мы стоим у закрытой двери в квартиру Соколова, из которой доносится громкая музыка. Звонка нет. На стук он не отвечает, скорей всего не слышит. Даже когда между песнями, мы со Стасом оба тарабаним в дверь ногами.

Зато нас прекрасно слышит Милаш и громко лает у двери. То, что ему никто не приказывает замолчать — очень плохой знак.

— Что делать будем? — он закатывает рукава, на рубашке на спине проступает пот. Неужели считает, что ему под силам выломать дверь?

Я не успеваю ответить, как вдруг открывается соседняя дверь и оттуда высовывается лохматая голова. Женщина старше тридцати шикает на нас и буквально потрошит нас одним убийственным взглядом:

— Чего расшумелись?! Мало мне дискотеки за стеной? Разбудите близняшек — я вас придушу, как цыплят и выложу тут у двери беспомощной кучкой мусора! Вы еще не знаете, какой неадекватной бывает не выспавшаяся мать!

Стас первым вскидывает руки вверх и осторожно делает шаг назад, на всякий случай.

— Мы просто волнуемся за нашего друга, — объясняю я, кивая на дверь.

— Вы точно его друзья? — женщина хмуро смотрит на свои часы, на замок, на нас и наши яркие праздничные наряды.

— Ну, конечно! Иначе б не ушли с выпускного. Мы просто хотим убедиться, что с ним все хорошо.

Женщина еще раз смотрит на дверь из-за которой грохочет музыка и исчезает, а через секунду появляется снова и протягивает нам ключ:

— Это запасной. Леша иногда просит выгулять Милаша, когда задерживается на работе, — объясняет она шепотом.

Мы не можем поверить в удачу и радостно переглядываемся. Стас берет ключи.

— И попросите выключить музыку! Совсем сбрендить можно! — бормочет мамашка, закрывает дверь, но зажимает ею край халата. Она снова открывает ее, дергает за халат и с еще большим остервенением захлопывает. Нервишки у этой дамочки явно ни к черту.

Мы смотрим на ключи, с минуту находясь в немом ступоре.

— Надеюсь, твой ненаглядный Соколов не стоит по ту сторону от двери, с кулаками наготове. Второй удар моя рожа точно не вывезет…