Я сделаю это для тебя
Шрифт:
И тут кто-то подошёл ко мне. Я услышала треск свечи и шаги, и увидела сквозь сомкнутые веки слабый свет, и ко мне наклонились — да уж, зубы кто-то не чистил или очень давно, или вовсе никогда.
— Вроде дышит. Еле-еле.
— Ну и ладно, пошли, потом ещё посмотрим.
Шаги удаляются, свет тоже. Становится темно и тихо.
— Женевьев, вы слышите меня?
Этот голос определённо мне знаком, кто это? О, Жанна. Жанна де Саваж. Я силюсь ответить, на удивление, выходит.
— Да… слышу.
Еле слышно, но
— Слава господу, живы. Мы думали, уже нет.
— Что… с нами, где мы?
— Где — одному господу известно, а что — антимагические кандалы, какой-то новый вид, наверное, с той дрянью, которую придумал господин Руссо, чтоб ему на том свете хорошо жарилось, да чтобы черти исправно масла на сковородку подливали! Ваш маг сказал, что нас стреножили каким-то артефактом, некромантским, где только выкопали такой. Ясное дело, мы с ним не смогли ничего против того артефакта, да ещё ему по больной ноге поддали, он вскоре впал в беспамятство и до сих пор не в себе, а мне — попали в незалеченный ожог. Не смертельно, но нападение сбили.
— И… кто это?
— Бунтовщики, — я прямо представила, как Жанна пожимает плечами.
— Откуда… они там взялись…
— Да судя по всему, у графини в доме на вас засада сидела. Кто-то точно знал, что вы там появитесь, вот и выжидал, и дождался. А графиня дождалась, пока унесли детей, и потом уже знак подала. Вам лучше знать, кто рассчитал всё так хорошо.
Кто мог знать, что я пойду забирать внука Женевьев? С кем я об этом говорила? Да при всех в начале просила Анри открыть портал в столицу. Кто угодно мог услышать и воспользоваться.
— Кто угодно, — прохрипела я.
— Тогда зайдём с другой стороны — кто вас так не любит, — усмехнулась Жанна.
— Таких тоже хватает, не поверите. Само… моё существование злило достаточно многих.
— Но это было в прошлой эпохе, — усмехнулась Жанна. — Вряд ли кто-то таил злобу так долго, тут у всех давно уже других забот хватает. Может быть, вы успели наступить кому-то на хвост уже после возвращения из ссылки?
— Они мне не представлялись, — выдохнула я.
А потом вспомнила — неприятный разговор и злые слова. И… этот человек знает, что на самом деле я не та, за кого себя выдаю, кроме всякого прочего.
— Может быть, моя бывшая камеристка Аннет? Она хотела от меня слишком многого, я прогнала её и она сбежала из Лимея.
— Камеристки — опасные люди, они знают много разных тайн, — раздумчиво сказала Жанна. — Зря вы её прогнали, нужно было казнить.
— Да вроде не за что казнить, — что значит — казнить?
С порога всех казнить? И чем мы тогда лучше революционеров?
— Вы пожалели её, а она, судя по всему, вас не пожалела. Вот вы и оказались в этом неблагословенном месте, и мы с господином магом с вами заодно. Но, может быть, ваша девочка, которая присматривала из теней, правильно догадалась и расскажет, кому нужно, о
— Что-то я не могу ничего. А где господин Асканио?
— Тут лежит. Дышит — и хорошо. А дальше будет видно.
Дальше я, кажется, спала, вроде бы снова вокруг ходили и что-то говорили. А потом меня разбудил яркий свет.
— Смотрите, она? — спросил какой-то мужчина и поднёс горящий факел к самому моему лицу, я дёрнулась.
— Она, кто ж ещё! Проклятая маркиза!
— А теперь называется принцессой, слышали?
— Да плевать, нет больше ни принцев, ни маркизов, просто баба, да и всё.
— На эту бабу можно выменять главного Рогана. Только дать знать, что она в наших руках. То-то он запляшет! И сразу сказать — пусть сдаётся и приходит к нам безоружным, иначе мы её не отпустим.
— А мы отпустим?
— Нет, конечно. Мы не дураки. Чем больше старой знати казнить, тем меньше их останется, дармоедов! Но Рогану-то мы не скажем. Пусть отдаётся в наши руки, да и всё. А без него его сторонники сразу разбегутся!
Так уж и разбегутся, конечно, думала я. Там ещё Максимилиан и герцог Вьевилль…
— А если не согласится?
— Ему его же люди и не простят, если не согласится, он же должен быть хорошим со всеми. А тут у нас ещё отродье Саважей, даром, что баба, а такая же бешеная, как все их мужики. Её тоже на гильотину.
— А третий кто?
— Мужик, маг. Отродясь его не видел, не знаю, кто таков. Маги — зло.
— Зло, когда не на нашей стороне. Может, его переманить к нам?
— Думаешь, получится? Все, кого можно было переманить, уже и так наши. А эти — идейные. Думаешь, они просто так с Роганом в одной упряжке?
Переманить от Рогана мага, который с тем Роганом подался в ссылку на край света? Я бы поглядела, да.
— Ладно, всё ясно, посылаем гонца к Рогану, а пока этих к остальным, проще караулить.
Дальше меня не очень-то аккуратно подняли и потащили, за плечи и за ноги. И тащили куда-то по прямой, в смысле — лестниц там не было. Свет был, но — от факелов, наверное, какое-то подземелье. Притащили и сложили, как куль картошки. Судя по звукам, следом тащили остальных моих товарищей по несчастью, и видимо, с Жанной что-то сделали, потому что она не сопротивлялась и молчала.
Вокруг слышалось шевеление и бурчание — люди? Много людей? Нас определили куда-то к другим пленникам?
— Эй, Доримо! — резанул по ушам громкий женский вопль. — Ты обещал!
— Молчи, дура, — огрызнулся мужчина из тех, кто вот только что решал мою судьбу.
— Не буду молчать! Ты что обещал — что отпустишь меня отсюда, когда маркиза будет у тебя в руках! И вот она здесь, и ты теперь знаешь, что я говорю правду!
Я узнала этот голос. Мы с Жанной правильно подумали, меня сдала Аннет.