Я сделаю это для тебя
Шрифт:
— Что там случилось, Алуард? — раздался сверху женский голос.
Дама вышла на лестничную площадку и оглядела нас. Моих лет, вся седая, в скромном тёмно-вишнёвом платье.
— Госпожа, тут вот, — повинился лысый Алуард. — Вломились, вас спрашивают.
— Здравствуйте, — поклонилась я.
И тут она разглядела меня. И схватилась за перила.
— Господи, это правда, а я думала — слухи. Маркиза, откуда вы?
— Оттуда, откуда обычно не возвращаются. Нет, я жива. И очень нуждаюсь в разговоре с вами.
—
— Вы знакомы с Жанной де Саваж? — спросила я светским тоном. — И с господином Фелисьеном? Господин Асканио Нери и госпожа Евдокия Елизарьева в столице впервые.
На Жанетту хозяйка посмотрела так, будто та сделала ей что-то нехорошее. На Фелисьена — испытующе. По остальным просто скользнула взглядом.
Мы прошли в гостиную, где служанка спешно снимала чехлы с диванов и банкеток.
— Я не принимаю гостей, — сказала хозяйка. — Это небезопасно. Поэтому… говорите, что хотели, и отправляйтесь восвояси.
— Хорошо, — кивнула я. — Где мой внук, госпожа графиня?
— Зачем он вам? — нахмурилась та.
— Хочу забрать в безопасное место.
— Нет сейчас во Франкии безопасных мест.
— А я не сказала ни слова про Франкию, — покачала я головой.
— И его наследства тоже нет. Анвиль разрушен и разграблен.
— Богатство — дело наживное. Главное — выжить. А ему — спастись и вырасти. Дальше будет видно. Нам с вами, графиня, делить нечего. И раньше было нечего, если честно, а сейчас — так и вовсе. Желаете — отправляйтесь с нами, в Лимей и дальше, и присматривайте за ним сами. Но если вы отправитесь с нами, то можете не вернуться, потому что это далеко. Зато останетесь живы.
Жанна вытаращилась на меня, осознав, что я говорю, но — промолчала. Правильно, молчи, потом поговорим.
Графиня вздохнула… и поднялась.
— Хорошо, идёмте.
Я тоже поднялась, глянула на остальных — осторожно, мол, глядите в оба, и всем можно со мной не ходить. За мной пошёл Фелисьен.
На третьем этаже, в небольшой комнатке я увидела девицу лет двадцати… и колыбель с двумя спящими младенцами.
— Два младенца? — не поняла я. — У нас с вами двое внуков?
— У вас — двое, да, — поджала губы графиня.
А у вас — один? Так-так.
— Второй младенец — тоже ребёнок моего сына? — решила я прояснить всё и сразу.
— Бесстыдница Тереза родила его за три дня до родов моей дочери. И… возможно, не будь этого, моя Мари осталась бы жива! Её подкосило рождение бастарда у мужа. И ладно бы от кого другого, а то — у её собственной камеристки! Если бы Мари, умирая, не просила меня позаботиться об обоих детях, я бы никогда этого не сделала! И вот ещё, оба младенца — маги!
— Ну ещё бы, они Рьены по прадедушке, — сообразила сказать ошарашенная я. — Как узнали, что маги? Они ж ещё малы?
— Полгода им, — ответила графиня. — И они начинают
Два внука Женевьев, значит.
— Тереза, собирайтесь, — кивнула я молчавшей девице, которая в ужасе смотрела на нас с графиней. — И детей собирайте. Пойдём в безопасное место. Графиня, вы с нами?
— Нет, — покачала та головой. — Здесь родилась, этот дом принесла мужу в приданое, здесь прожила всю жизнь, здесь и умру. Тереза, ты оглохла? Слышала, что говорит маркиза? Слушалась её сына, слушайся теперь и её! А мой долг отдан.
Оказалось, что Терезе собираться недолго. Она подхватила какой-то узел, сунула его в люльку, и была готова и люльку сама тащить, но Фелисьен открыл портал.
— Сюда, — сказал он ей.
Дальше позвали наших, Тереза взяла одного младенца, Дуня второго, обе шагнули в овал. Люльку утащили Фелисьен и вынырнувший из теней ему на помощь Северин, а я позвала Жанну и Асканио — эвакуируемся.
— Всего вам доброго, графиня, — кивнула я хозяйке дома.
— И вам, маркиза. Или нужно говорить — ваше высочество? — нехорошо усмехнулась она.
Дёрнула за шнурок, где-то рядом прозвенел звонок. Двое появившихся из боковой двери мужчин были не из тех, кто встречал нас внизу.
— Вот она, — кивнула она на меня.
Один из них схватил меня за руку и дёрнул куда-то в темноту… и это приключение для меня закончилось.
31. В подземелье
Я пришла в себя от боли, и это была совершенно непривычная боль. Меня крутило и ломало, не как от высокой температуры, но — будто впрямь выкручивают, как бельё. Я даже не сразу сообразила, что лежу на чём-то ровном и жёстком, и на самом-то деле никто меня не трогает.
Открытые глаза не помогли мне ничем — вокруг было темно. Шевелиться не вышло — сил нет и больно. Поэтому я снова закрыла глаза… и на очередном пике боли снова провалилась в беспамятство.
Следующее пробуждение случилось от голосов где-то поблизости. Такой сильной боли, как в прошлый раз, уже не было, осталась фоновая.
— Эта дрянь ещё и дерётся!
— А ты думал, она спокойно с тобой пойдёт?
— Я думал позабавиться с ней немного, маг же, вдруг она особенная, не как все?
— Дурак ты, ну и что теперь, раз маг? Видишь — как у всех, две руки и две ноги, и голова.
— А чего штаны надела?
— Чтобы было удобнее тебя бить, — прозвучал женский низкий голос следом за ударом и воплем.
— Не подходи к ней близко, видишь — пинается.
— Мастер сказал, они будут как дохлые, а что вышло — пинаются, кусаются и что только не делали уже! Дохлая как раз та, кого надо обменять, а тут, я смотрю, и обменивать-то уже нечего! Она хоть дышит?
— Сейчас гляну.