Я спас СССР! том 2
Шрифт:
– Пойдем, поможешь с вещами.
Мы пропустили выходящих из вагона замученных пассажиров, поднялись в тамбур. В Викином купе оказалось несколько сумок, чемодан и пара баулов. Увидев мой изумленный взгляд, подруга затараторила, пытаясь меня успокоить:
– Мама передала консервированные помидоры, огурцы, сало в банке. Дед – целый мешок яблок насушил. Представляешь, в округе у яблонь ветки ломятся – такой урожай. Привезла сушённых грибов немного, вяленых лещей. Бабушка – яблочного варенья наварила, пастилы насушили. И я еще собрала
– Короче, голод нам не грозит! – резюмировал я, подхватывая одной рукой Викин чемодан и большую сумку, а другой оба баула.
– Не грозит!
Отказавшись от услуг грузчиков, я хоть и с трудом, но все-таки дотащил домашние воронежскиегостинцы до Волги. Поставил все это «богачество» в обширный багажник и с облегчением выдохнул.
– Ой, а я думала, машина – это временно – Вика разглядывала велюровый салон, потом потрогала руль в черной оплетке. Мы нечаянно соприкоснулись руками, и на лице девушки появился румянец, глаза заблестели. У меня тоже по телу прокатилось возбуждение. Свернув с дороги, я врубил заднюю передачу, заехал в темный, неосвещенный переулок. Лишь вдалеке светили фонари вокзала и подсветка огромного лозунга на крыше многоэтажного дома: «Сделаем Москву образцовым коммунистическим городом!».
Впрочем, коммунистическая судьба столицы меня совсем не волновала. Рука сама легла на колено Вики и поехала вверх, собирая ладонью юбку сарафана.
– Ой, что ты делаешь, Леша?! – Поздно милая, я уже впился жадным поцелуем в девичью шею. – Нельзя тут! Люди же кругом…
– Вик, ну какие люди?! Ночь на дворе.
В переулке и, правда, ни души. Как, впрочем, и на площади трех вокзалов.
Моя рука добралась уже до трусиков Вики, язык коснулся мочки уха. Это явно подействовало на девушку. Она часто задышала и сделала последнюю безуспешную попытку вырваться:
– Леша, стыдно же! Увидят!
– Не увидят, темно! – я уже стягивал одной рукой трусики, мысленно благодарю создателей 21-й Волги за сидение диваном – не надо ничего опускать. Руки Вики тем временем нетерпеливо расстегивали пряжку ремня на моих брюках, а я уже шарил ладонью под бюстгальтером – Вика… как же я соскучился…!
Безо всяких предварительных ласк, я неуклюже протиснулся сверху и вошел в девушку. Та застонала, обхватывая мои бедра ногами, и вдавливая меня в себя, вцепившись тонкими пальцами в ягодицы. Тоже соскучилась, зайка!
Не прошло и нескольких минут, как мы дружно кончили. Громко и чуть не разбив ногой боковое стекло Волги. Гитара тоже едва не пострадала от нашей бурной страсти – хорошо, что она успела завалиться за водительское сиденье. Вот что разлука с людьми творит!
Сплю. …Мне снится удивительно приятный сон – женская рука нежно гладит меня по плечу, потом по груди, затем шаловливые пальчики начинают осторожно спускаться вниз. Какой же прекрасный сон…!
– Леша… Ле-шень-ка, вставай…!
Я сонно
– Леш, ну просыпайся уже! Ты же сам просил тебя разбудить в девять.
Мягкие женские губы начинают выцеловывать дорожку на моей шее, спускаясь от мочки уха до ключицы. Я…? Просил разбудить и прервать этот чудный сон?! Нет, не мог я такого сделать… Или мог…? Вика! Вика же вернулась в Москву. Вспоминаю, чем закончилась наша ночная встреча на вокзале и невольно начинаю улыбаться сквозь сон.
– Лешка, хватит улыбаться! Вставай, а то Лева убежит в гараж, и ты не успеешь с ним поговорить.
– Ам-м! – Щелкаю я зубами возле маленького розового ушка, и одним рывком подминаю под себя податливое женское тело. – Попалась?!
Вика придушено пищит и пытается выбраться. Ну, уж нет! Хочется затискать ее и отыграться за все те дни, что она провела вдали от меня. Но тут мне коварно суют под нос гудящую телефонную трубку.
– Сначала позвони Леве, потом все остальное!
– А что именно «остальное»?
– Все. Звони уже!
Сон слетает, глаза окончательно открываются. Вздохнув, кручу диск телефона, набирая домашний номер Коганов. К телефону подходит Давид, а вскоре и Лева. Воскресным утром у Коганов принят традиционный семейный завтрак. Плавно переходящий в не менее традиционный семейный обед. Это единственный день недели, когда в семье безраздельно царствует Мира Изольдовна и железной рукой устанавливает свой распорядок дня. Надеюсь, парню удастся вырваться из дома.
– Лев, привет! Как дела наши скорбные?
– Фигово… Еще дня три провозимся с машиной, не меньше. Одна радость – практика вчера закончилась.
– Ладно, что ж теперь делать. Машина это святое – печально вздыхаю я, представляя, как Мезенцев меня просто банально вышлет из Москвы – Дозвонись до Кузнеца и приезжайте с девчонками к нам на Таганку, часам к двенадцати. Обсудим нашу поездку, решим, что нужно купить, а что можно взять напрокат.
Поговорив с другом еще пару минут, кладу трубку и требовательно смотрю на Вику:
– Где мое обещанное «все»?
– Не знаю, о чем ты говоришь!
– Ах, не знаешь… сейчас я тебе напомню!
Наша веселая возня закономерно заканчивается сумасшедшим утренним сексом. Надеюсь, соседи уже не спят, и их не разбудили наши стоны и громкие крики. Добравшись до финиша, проваливаюсь в блаженное ничто, а по телу продолжают гулять отголоски сильного оргазма. Наверное, только в двадцать лет можно заниматься сексом с таким безудержным энтузиазмом, что мозги отказывают напрочь, а сердце выпрыгивает из груди от немыслимого напряжения. И сбившееся дыхание застревает в горле комом при виде любимой девушки, разметавшейся под тобой на смятых простынях. Да, с годами потом придет и «мастерство», и богатый опыт, только вот подобное сумасшествие, увы, неизбежно проходит. Мне ли этого не знать…