Я стройнее тебя!
Шрифт:
А на самом деле круг приближенных собирается здесь. Новообращенные последователи Преподобного Эрла наивно полагают, что достаточно просто быть допущенным в клуб, и дело сделано, но они ошибаются. В клубе есть свои ранги. Ангелы-стажеры. Ангелы. Архангелы. В этот кабинет допускаются только высшие должностные лица корпорации, а присутствующего здесь Гэвина вот-вот произведут в архангелы. Через минуту он получит то, чего хотят Найджел Питерс и Джереми Дэвлин.
— И ты будешь следовать за мной.
— Буду.
Преподобный
— До самой смерти, — говорит он.
— До самой смерти, — повторяет Гэвин.
— Ты примешь ключи.
Гэвин чуть было не сглатывает от жадности, но сдерживает себя.
— Я приму ключи.
— Ты примешь все, что это подразумевает.
— Да.
— Что бы это ни предполагало.
— Что бы это ни предполагало.
— И ты будешь выполнять свою работу.
— Я буду выполнять работу.
— В чем бы она ни заключалась. — Преподобный Эрл буравит его глазами.
— В чем бы она ни заключалась. — В глубине души Гэвину становится не по себе.
Впервые с тех пор, как они вошли в сокровенный кабинет, взгляд Преподобного Эрла меняет направление. Он смотрит на свои часы.
— И ты будешь выполнять ее хорошо.
В нем пробуждаются дурные предчувствия.
— Я буду выполнять ее хорошо.
— До тех пор пока… — вождь высоко поднял брелок с ключами. — Скажи это.
— До тех пор пока что?
— Я должен услышать, как ты скажешь это.
Голос Гэвина слаб и сдавлен.
— Пока что?
— Ты знаешь что. — Преподобный Эрл повторяет: — до…
Как тюлень, подпрыгивающий за рыбой, он бросается делать выводы.
— Вы хотите сказать: до смерти.
— Нет.
Неужели он допустил ошибку? Нет, только не сейчас. Только бы не ошибиться теперь, когда он допущен к посвящению.
— Нет?
— Нет. До конца.
— До конца. — Да, сейчас он испуган.
— Какой бы он ни был.
Преподобный Эрл поднял связку ключей так, что Гэвин может разглядеть ее. Пусть это и не ключи от царства, но на брелоках четко написано: «Клуб», «Спа», «Бассейн», загадочный «Хлев», предназначение которого остается тайной даже для посвященных. Есть и еще один ключ, подозрительным образом оставленный без брелока. Большой ключ квадратного сечения с восьмиугольной головкой открывает замок, которого он еще не видел.
— Этот квадратный ключ не от… — Замков, к которым подошел бы этот грубый ключ, в клубе нет; здесь же все замки позолочены.
— Нет.
— Что же это значит? — спрашивает Гэвин, поскольку в упорядоченной системе Преподобного Эрла даже самые дурацкие вещи наполняются смыслом.
— У меня есть для тебя работа.
— Какого рода?
Преподобный качает головой: объяснений нет и не будет.
— Ты согласен?
— Да.
— И ты выполнишь ее?
— Да. — Гэвин не имеет ни малейшего представления о том, на что сейчас согласился. Он хватает
— В чем бы она ни заключалась.
— Да.
— И будешь делать это каждый день.
— Да.
— Какой бы трудной она ни была.
— Да.
— Или какой бы отвратительной.
— Да. — Ключи впиваются в его ладонь. Он содрогается и расслабляет сжатые пальцы.
— И ты никому ничего не расскажешь.
— Никому, — отвечает Гэвин.
Глава 20
— Она где-то недалеко отсюда. — Марг Аберкромби приехала в закусочную, расположенную неподалеку от Со-Лоу, штат Аризона, и показывает фотографию Энни на своем карманном компьютере посетителям: группе путешественников, оказавшихся здесь проездом, и подозрительным местным жителям. Смотреть никто особенно не хочет. — Она должна быть где-то здесь.
«Цветущий кактус» — вполне приятное заведение. Это вагон, снятый с колес и поставленный на фундамент из необожженного кирпича, в котором расположены стойка и несколько кабинок, и пристройка, где сидят туристы. Официантки ловко снуют между столиками, поднимая подносы так, чтобы не задеть Марг, которая терпеливо пытается остановить их.
— Где уж я ее только не искала. Не видел ли кто-нибудь эту девочку?
Марг идет от стойки к кабинкам, а оттуда к столикам, показывая фотографию, но на изображение, похоже, никто не обращает внимания, а ведь это фотография красавицы Энни!
— Это моя дочь. Если вы ее видели, то скажите. Пожалуйста!
Может, крошечный экран слишком отсвечивает, а может, во всем мире не хватит пикселей, чтобы зафиксировать лицо Энни, ведь она такая необыкновенная. Что бы ни было тому причиной, но Марг, похоже, никак не может привлечь их внимания. Все спокойно продолжают есть. Когда она дергает посетителей за руки и показывает им картинку, работники с ранчо смотрят на фотографию мельком и пожимают плечами, а сидящие за стойкой посетители качают головами, даже не взглянув. Кажется, по их мнению, на этих пустынных землях все уже заранее ясно, не происходит ничего необычного и никакие девочки не пропадают. Туристы, оказавшиеся в этом заведении, таращат глаза на Марг (у меня, наверно, неопрятные волосы, или что-нибудь выскочило на лице?), расплачиваются и уходят.
— Она блондинка, — все-таки сообщает она. — Роста она почти такого же, как я, но она хорошенькая, волосы у нее прямые и длинные. Ее зовут Энни, вы точно ее не видели? — Наивно, Марг! Твои слова похожи на неудачную реплику из пьесы девятнадцатого века, но тебе с собой ничего не поделать. — Если кто-нибудь ее видел, скажите мне, пожалуйста!
Звучит это так же беспомощно. Ну что за манера говорить. Голос ее, как у неудачников, дрожит и выдает неуверенность. В учебных аудиториях она умеет заставить себя слушать, но здесь ей это не удается.