Я сын батрака. Книга 1

Чухлебов Семен Кондратьевич

Я её раньше видел в комнате у трактористов, заходил к ним по какому-то вопросу, она сидела за столом и что-то парням рассказывала. Увидев меня, на пороге квартиры, она перестала говорить, пристально посмотрела на меня, даже глаза прищурила, я спросил, что мне надо и ушёл. Странная дама подумал я, и что это она на меня так уставилась, как будто мы с ней знакомы. А дама на вид была видная молодая женщина лет двадцати пяти, средней полноты, блондинка, во рту блестела золотая коронка (по-блатному фикса), особо отличительная черта блатных, лицо у неё было симпатичное. Она подняла голову и радостно громко воскликнула: «Братва, да вот же он, мой красавчик!» И сразу начала меня стыдить: «Как тебе не стыдно, я с корешами всю общагу обшарила, нигде тебя нет, а ты вот куда спрятался, не хорошо ты делаешь, не по-братски». Ни фига думаю, сестра нашлась, век тебя не видать. В это время в комнату вошли её братаны, все трое как на подбор, низкого роста, носы кнопки, на головах кепки восьмиклинки темного цвета. А дама говорила мне: «Давай слазь, пойдём с нами». Я залез в дальний угол койки и отбивался руками и ногами от наседавших на меня её корешков. Дама увидела, что у меня нет желания с ними идти и начала меня успокаивать: «Да ты не бойся мы из этого общежития не выйдем, просто перейдём в другую комнату, вот и всё, так что не упирайся, все равно с нами пойдёшь». Я отбивался, как мог,

но они схватили меня за ноги и стащили с кровати, я ругался, призывал жильцов квартиры на помощь, но они все забрались под одеяла и лежали, а меня как будто не слышали. Один Олег по-прежнему сидел за столом с книгой в руках и тоже молчал. Двое меня взяли за руки и потащили к выходу, а третий, толкал меня в спину, дама же шла впереди нас. Меня тащат, а я вырываюсь и кричу: «Ребята, ну что же вы лежите на койках, вашего товарища уводят неизвестно куда, а вы лежите». Но мой голос никто не хотел слышать, все боялись блатных, они запугали всех жителей общежития, у них была коронная фраза, «Сунешься, получишь перо в бок». И они это доказывали делом, одного парня порезали ножом финкой, не сильно, но всё же факт, вот потому их все и боялись. Когда меня тащили мимо Олега, который продолжал сидеть за столом, он тихо, но твёрдо что-то сказал даме. Та остановилась, посмотрела на Олега, и я увидел, что с её лица слетела нахальная ухмылка, а глаза расширились, и в них появился страх. Она лицом к нам повернулась и сказала: «Ша, братва, хиляем отсюда». Носы-кнопки, меня бросила и дружно зашагала за своей атаманшей. Я стою посреди комнаты брошенный сразу стал никому не нужный, наверное, от испуга бледный, а Олег смотрит на меня и говорит: «Не бойся, Сеня, пока я здесь, тебя никто не тронет. Иди спать».

После этого события я Олега ещё больше зауважал, а с Витькой Бартеневым, после этого не стал дружить, да и к остальным относился с прохладцей. Позже я эту диву видел в нашем коридоре, но она меня решила не замечать, ну и, слава Богу, такие товарищи мне не нужны.

АРЕСТ ВОЛОДИ БАВРИЛЕНКО

От прошлого события не успели успокоиться, как на нашу квартиру свалилось новое событие, арестовали Володю Баврыленко. Милиция пришла прямо на занятия и увела его. В нашей группе шли суды да пересуды, вопросов было много, а ответа на них нет. Через пару дней кое-что прояснил Алексей Близнюк, его как комсорга тоже вызывали в милицию на допрос к следователю. То, что рассказал Алексей о Володе, меня как-то покоробило, всё-таки мы с Володей поддерживали приятельские отношения. И я вам скажу, что он хороший парень, ничем не отличался от других курсантов, а если и отличался, то в лучшую сторону. А тут такое? Оказывается, фамилия Володи была, не Баврыленко, а Гаврыленко, и оказывается, он сбежал из тюрьмы, а после свою фамилию в паспорте переделал на Бавриленко. Простым способом, к заглавной букве «Г» приписал скобу, и получилась буква «Б». И таким образом скрывался он от милиции. Я видел его паспорт, и мне не специалисту было видно, что фамилия изменена кустарным способом, но Володе об этом ничего не сказал, а зачем расстраивать человека, пусть идёт, как шло. А вообще Володя для меня был парнем хорошим, он не козырял своим криминальным прошлым, говорил простым обыденным языком не то, что другие. Правда у него на правом клыке была белая фикса, но он меня убедил что, это не фикса, а искусственный зуб из белого метала. А что может оно и так, я же у него в зубах не ковырялся.

А так мы с ним довольно часто общались, иногда ходили в булочную вместе, иногда в кино, да и на занятия ходили вместе. Позже, Алексей мне по секрету сказал, что у него следователь спрашивал, с кем дружил Баврыленко, но он следователю не сказал, что у нас с Володей были приятельские отношения. Сказал просто, что отношения у Баврыленко со всеми курсантами были ровные, а чтобы с кем-то особенно он дружил, такого Алексей не замечал. Здесь же, в городе Степном, Володю судили, дали ему четыре года и из зала суда его увели, больше я его не видел.

НОВОЕ ОБЩЕЖИТИЕ

Не успели забыться старые события, как появилось новое. Нам сказали, что мы переезжаем в новое общежитие, которое находится недалеко от старого общежития. Здание, в которое мы заселились, было кирпичное трёхэтажное, похоже, что там раньше был какой-то институт, и в нём по-видимому работали калмыки, но в 1942 году их куда-то выслали, и оно сейчас пустовало, пока мы его не заняли. Нас, почему-то расселили в спортивном зале, из восьми человек, которые были в той квартире, нас осталось шесть человек. Близнюка и Петровича, поселили, куда-то в другое место. В новом нашем жилище места было много, и мы поставили свои пять коек посредине зала, а койка Олега стояла у стенки в углу помещения. Мало-помалу постепенно обжились и жили потихоньку.

Утром все шли на занятия, а вечером или в кино, если деньги были, или шли домой, а там занимались каждый своим делом, иногда играли в домино. Как-то вечером, уже перед сном сидим за столом и играем в домино, вдруг открывается дверь и в неё входит мужчина высокого роста в кожаном пальто с поклажей в руках. Зашёл и спросил: «Здесь живет Сеня Чухлеб?» Я узнал голос брата и сразу бросился к нему. Мы обнялись, прошли на мою койку, Андрей поставил ношу на мою койку и сам на неё сел, а я сел на койку Толика, напротив брата и начались расспросы. Я расспрашивал у него, как там он живёт и работает, как его жена Дуся, был ли в хуторе, и как там у них дела, как родители, здоровы ли. И многое другое, он спрашивал у меня, как я живу, и как учусь? Я ему рассказал всё что надо было рассказать в подробности не вдавался. Проговорили мы с ним минут двадцать, затем брат встал, а и сказал: «Ну, братка, мне пора, меня машина ждёт во дворе». На прощанье мы с ним, по-мужски, обнялись, и он пошёл на выход, а я его проводил до двери квартиры. Затем я вернулся снова сел на кровать, положил голову на ладони своих рук и надолго задумался. Мне было очень грустно, Андрей разбередил душу рассказом о братьях и сестрах и особенно о тато и маме. Сколько я так сидел, не знаю, когда я поднял голову и посмотрел в сторону стола, то увидел, что на меня смотрит пять пар глаз и чего-то от меня ждёт. Олег увидел моё состояние и спросил: «Что из дома плохие вести?» «Да нет дома всё нормально, просто я очень давно не был дома и соскучился по отцу и матери». «Ничего Сеня, ещё немного и закончится наша учёба, и тогда мы разлетимся в разные стороны, кто к своим родным, а кто в другую сторону, а пока надо терпеть и учиться». Я после его слов как-то повеселел, вспомнил о гостинце, который привёз брат, взял его с койки и пошёл к столу. Вытряхнул из сетки на стол огромный свёрток, замотанный в какую-то белую тряпку, я разворачиваю тряпку и вижу гору жареного мяса. В тряпке оказался индюк, зажаренный целиком.

Такого подарка я от брата не ожидал, он сказал, что привёз мне гостинчик, но что именно не сказал. Когда я развернул свёрток, и жильцы нашей комнаты увидели, что в свёртке, то все ахнули, а кто-то воскликнул: «Ну,

этого индюка хватит на всех». Да думаю, эти голодные рты всё сожрут, мне хотя бы одна ножка досталась. Стою возле индюка в раздумье, не знаю, как поступить, то ли оторвать от туши одну ногу, а остальное отдать им на съедение, то ли как? Раздумье моё затянулось и руки некоторых личностей потянулись к моему гостинцу, но ещё не рвали куски мяса, а только примеривались. Олег, увидел моё затруднение и говорит: «Стоп, парни, уберите свои клешни, а ты Сеня садись рядом со мной». Он вытащил из кармана свой знаменитый нож, разрезал индюка вдоль туловища, одну часть, порезал на несколько кусков и положил в эту же тряпку, завернул, положил в авоську, отдаёт мне и говорит: «Возьми, Сеня, и положи в свою тумбочку, это твоё, — посмотрел на остальных членов пиршества и добавил, — Если хоть кто… Но ребята не дали ему договорить в один голос закричали: «Нет, нет, никто не тронет». Далее он сказал: «Сеня, нас угостил и хорошо».

Я положил сверток с частью индюка в тумбочку, снова сел рядом с Олегом, он от куска индюка отрезал мне большую ногу, остальное мясо разделил между ребятами. Нам ещё досталось по картошке и целой луковице, которые находились внутри туши индюка. Вся еда была очень жирная, видно Дуся когда зажаривала индюка не пожалела масла и положила во внутрь туши целый кусок, для нас это было кстати, чего-чего, а жира нам не хватало.

В этот вечер ужин у нас был шикарный, о нём потом долго ещё вспоминали, и как бы в шутку, наверное, и всерьёз говорили: «Что это так долго не едет Сенин брат с индюком, как бы было хорошо, если бы он к нам заглянул». Но брат больше не приехал до самого конца нашей учёбы. А в этот вечер, поужинав, мы снова принялись за домино, сидим, играем и вдруг по радио, зазвучала музыка: «Вальс на сопках Манчжурии». Ну, этот, «Тихо вокруг сопки покрыты льдом, порой из за туч выплывает луна» ну и так далее. Я бросил костяшки домино, быстро поднялся со скамейки и начал в так музыке отбивать чечётку. В то время я довольно хорошо плясал, и в частности знал несколько «Колен» чечётки. Скажу без ложной скромности, в тот вечер, у меня получился шикарная пляска, чечётку отбивал в такт музыке, были и хлопки руками «дробь» каблуками, в общем, всё как надо, ребята смотрели на меня с широко открытыми глазами, в таком качестве они меня ещё не видели. Ребята стали хлопать в ладоши, притопывая мне в такт, а Олег поднялся со скамейки и кричит: «Сеня, бацай, бацай Сеня». От такого всеобщего внимания я застеснялся, прекратил танец и пошёл к себе на койку. Парни хотели меня снова вывести на круг, но Олег сказал: «Всё, хватит, не видите парню неудобно, да и вообще пора спать». На другой день, утром встали, умылись все наши пошли в столовую на завтрак, а я к своей индюшке, наслаждаться её вкусом. В обед то же самое и вечером не исключение. В этот же день Олег сказал: «Сеня, индюка съешь сегодня, а то может, испортится».

Вечером, после занятий я прибежал в общежитие, в комнате был один Олег, он не очень жаловал нашу столовую, и если у него было что поесть, то он шёл в общежитие, и в этот день он сделал так же. Я подошёл к окну, где лежала моя индюшка, взял свёрток и пошёл к столу, где в это время сидел Олег, и говорю ему: «Олег, давай помогай мне с индюшкой справиться, а то я её никак не могу одолеть». Когда мы разделывались с индюшкой, послышался удар в оконное стекло, и в комнату вместе со стеклом влетел кирпич. Я соскочил и на улицу, прибежал к окну, где разбитое стекло, но там уже никого не было, агрессоры вовремя смылись. Вернулся назад, сказал Олегу, что никого нет, и снова принялся за еду. Вдвоём мы с ней быстро справились, кости отнёс в мусорный бак, вместе с тряпкой, в которую была завёрнута индюшка, и всё, эта история позади. Потом мы с Олегом ещё немного посидели, обсуждали только что случившееся событие, затем я разложил на столе книги и принялся за уроки, Олег тоже решил последовать моему примеру. Сижу, учу уроки, а у самого из головы не выходит, кто же швырнул в наше окно кирпич? У меня было предположение, но о нём я Олегу говорить не стал, так как не был уверен, так ли это? Я предполагал, что это могла сделать моя бывшая подружка Мила. И вот почему. Как-то ещё в феврале месяце, после занятий ко мне подходит моя подружка Мила и говорит мне: «Сеня, мы с подружками, у меня дома организовываем вечеринку, так я тебя приглашаю прийти на неё. Я уже пригласила Витю Бартенева, Толю Сопрыкина и ты приходи». Сказала и ушла, не дождавшись моего согласия. Мне это показалось странным, а ещё более странным то, что Мила моя подружка, но она пригласила сначала Витю и Толю, а потом очередь дошла до меня. Не спорю, Виктор Бартеньев в нашей школе был самый симпатичный парень, правильные черты лица, смуглая кожа, чёрные кудрявые волосы, да и возрастом он был на два года старше меня, что давало ему преимущество насчёт женитьбы. А Мила и другие девушки нашей школы были года на два старше, таких ребят, как я.

Всё это понятно и сомнению не подлежит, но где чувство такта, культуры дружеских отношений, на мой взгляд, у Милы этих качеств не было. Я о ней уже писал, что она девушка грубоватая, мужскими чертами лица и поведения, но это не даёт ей права нарушать установившееся правила взаимоотношений. Вечером, после занятий все собрались в общежитии, ко мне подходит Толя, белобрысый долговязый парень, и спрашивает у меня: «Мила тебя приглашала к ней на вечеринку?» — «Приглашала, но я не пойду» — «Сеня, почему, в коем веке такое событие и ты отказываешься, я тебя не понимаю», — искренне удивился Толик. «Сеня, пойдем, поедим, что дадут, и домой, если честно, то их шуры-муры, мне ни к чему, а лишний раз поесть в нашем положении не вредно, а как раз наоборот». Я подумал, а что время было голодное, постоянно не доедали, и действительно Толик прав, лишний кусок хлеба моему здоровью не повредит, а скорее наоборот. Я согласился с предложением Толика, и мы с ним пошли в гости. Бартеньева с нами не было. Как потом оказалось, он пошёл туда раньше и когда мы с Толиком туда пришли, он был уже там, в квартире у Милы. Стол был накрыт, я бы сказал не очень, даже по тому времени. На столе стояли, квашеная капуста, солёные огурцы, вареная картошка, несколько кусочков серого хлеба, и всё это было не в большом количестве, не рассчитанное на шестерых человек. А ещё на столе стояли бутылка вина и две бутылки пива. Два последние, наименования меня не интересовали, а вот всё остальное да. За столом, Мила посадила девушек и парней через одного, Бартенева посадила рядом с собой, хоть я это и ожидал, но мне все рано было неприятно.

Зачем демонстрировать такую брезгливость ко мне, ведь все знали, что до этого дня мы с Милой встречались, и у нас с ней была как бы любовь. Ну ладно, думаю, переживём и это. Ладно, сидим, гуляем, Виктор и Толик с девушками пьют вино и пиво, а я, сначала поел капусту с картошкой, затем хлеб с соленым огурцом, хлеб быстро кончился, и есть стало нечего. Завели патефон, начались танцы, Мила сразу вцепилась в Бартеньева и ни за что его не отпускала, видно это её давняя мечта побыть с парнем, который ей очень нравился. Толик, с какой-то девушкой, тоже пошёл танцевать, я посмотрел на них, посмотрел, танцуют, а веселья никакого, а может это только мне, не было весело, ну раз так, тогда мне здесь делать нечего, вышел в прихожую, оделся и ушёл не прощаясь.